— Забери меня, пожалуйста…
Привыкла, что бабушка Кира — главная в доме и все может. Думает, и здесь главная.
— Обязательно заберу, вот только немножко поправишься.
Ленка смотрела большими обиженными глазами и плакала не по-детски тихо и горько.
В белой палате стояло шесть кроваток, две были пустые. Ирина рассказывала, что всех четверых кормит по очереди, умывает, убирает палату. На весь этаж — одна нянечка, никто не идет на эту работу. Почему так, думала Кира Сергеевна, почему не дать рублей по сто пятьдесят, если тут самое узкое место!
Она долго сидела с Ленкой, вырезала ей и другим малышам бумажных куколок, делала лодочки, кораблики, а потом, когда дети засыпали, спускались с Ириной в сад. Курили на скамейке, говорили о близком: о Ленке, уколах, лекарствах.
— Где ты спишь? — спросила Кира Сергеевна.
— Где придется. Чаще в ванной, там кушетка.
Усталая, без косметики, с выступившими тонкими ключицами, Ирина выглядела немного чужой, от нее пахло больницей. Кира Сергеевна смотрела на ее худую шею и все пыталась придумать, как бы помочь и Ленке, и ей.
Ирина говорила, что особенно трудно ночами. Проснется ребенок, плачет, будит остальных, все плачут, зовут маму, приходится укачивать на руках по очереди.
Кира Сергеевна чувствовала себя виноватой в том, что не могла разделить ее тревожных бессонных ночей.
— В субботу и воскресенье я буду в палате, а ты дома выспись, искупайся.
— Ну, что ты! Тебе ж потом работать.
О семейных делах они не говорили, обе избегали касаться этих тем, и все же Кира Сергеевна чувствовала, как оживает между ними близость, которой раньше не было. Хотелось сказать или сделать для Ирины что-то хорошее, но она ничего не могла придумать. Кира Сергеевна не любила нежничать, говорить сладкие слова, даже с Ленкой никогда не сюсюкала. Да Ирина и не привыкла к нежностям, в ее характере чувствовалась жестковатость и холодность.
Мы в чем-то похожи, и это мешает нам, думала Кира Сергеевна. Было время, когда ее мучила сдержанность и скрытность Ирины, она ревновала дочь к подругам, потом — к Юрию. Но с годами работа поглотила ее целиком, к тому же родилась Ленка, и Киру Сергеевну уже не обижала холодность Ирины — все в порядке вещей, многие ли матери могут сказать, что пользуются полным доверием взрослых детей?
— Сейчас я жалею, что мне далеко до пенсии. Нянчилась бы с Ленкой, вела хозяйство… Вам всем было бы легче.
Ирина даже громко засмеялась. По-доброму, без всякой иронии.
