— Но это же легко сделать, — парировал я. — Взять и отобрать письмо.
— Как это, — удивился полковник, — грабить всех русских, выезжающих за границу?
— Почему всех, — не сдавался я, — только тех, кто приближен к царственным особам и пользуется их доверием.
— Ответ неправильный, — рассмеялся Александр Васильевич, — царская милость столь же непостоянна, как и любовь ветреной красотки.
— А вы, — старался я уяснить себе суть новой работы, — вот вы работаете во дворце, и никто не знает, что вы делаете, значит, вы и есть тот тайный сотрудник?
— А вот и нет, — сказал Борисов, — я царский архивариус. А вы мой помощник. Кто же доверяет государственные тайны архивариусам? Мы едем с вами в чешский архив. И запомните, продолжительность жизни часто зависит от длины языка…
— Ты знаешь, — сказала мне Катерина, — мне иногда кажется, что твоя оболочка находится рядом со мной, а сам ты где-то далеко-далеко. Ты не улетишь от меня насовсем?
— Как кормить будешь, — отшутился я.
— Я тебя буду кормить самым лучшим, и сама буду есть то же, — сказала Катерина и поцеловала меня.
— Тогда и нечего волноваться, я человек не привередливый, но мне нужен соучастник, — сказал я.
— Соучастник в чем? — не поняла меня Катерина.
— В моей жизни, — уточнил я, — а сейчас давай собираться, где-то через час придёт автомашина.
Давно я не был при полном параде. Выбранный мною костюм был мне как раз, как и в те времена, когда он приобретался. Костюм однобортный, классического покроя будет моден всегда, во все века. Рубашка без верхней пуговки, подтянутая галстуком создаёт строгий вид, а при ослаблении галстука создаёт хулиганский вид «апаш». Туфли я намазал кремом с вечера, и они просто ждали прикосновения к ним сапожной щётки. По два прохода вдоль, четыре раза поперёк и они ожили, ожидая своего часа. Я встал перед зеркалом, повернулся в одну сторону, в другую и остался доволен своим видом.
— Как? — спросил я у Катерины. Кто-то же должен оценить внешний вид мужчины. Не для мужчин же он одевается.
— Шик, — сказала она и улыбнулась.
Привычным жестом я взял со стола свой старенький портсигар и зажигалку. Подержал их в руках и положил на стол. Лет тридцать уже не курю, а курительные принадлежности лежат так, для гостей. Если мне уготована долгая жизнь в качестве наказания, то не нужно усугублять её вредными привычками.
— Где твой телефон? — спросила Катерина.
— Посмотри в столе, — сказал я.
Она открыла выдвижной ящик письменного стола и достала мой маленький корейский аппаратик. Мне никто не звонил, но телефон всегда был рядом, мало ли что. Катерина посмотрела на телефон, достала зарядное устройство и подключила его.
