Змея | страница 43
— И долго ты его мучил? — осторожно спросил Люк.
Ветер сидел на крыльце рядом с ними и смотрел в бледные голубые глаза Рика. Шаль из серых облаков спала, обнажив кусок неба, беззвучно взорвавшегося миллиардами звезд.
— Я пригвоздил его к тому месту на несколько часов. Мы по-настоящему узнали друг друга. На закате я отпустил его. Он настолько привык держаться подальше от своей машины, что мне даже пришлось применить силу.
Рик замолчал. Никто не говорил ни слова.
— Жаль было с ним расставаться. Мне нравится думать, что он живет поблизости и что когда-нибудь я приду в бар, а он там будет рассказывать эту историю, и мы снова встретимся.
— Ты отпустил его?
— Да. Я мог бы его убить. Но отпустил. Наверное, я просто хотел с ним поговорить.
Ветер соскочил с крыльца и умчался в пустыню.
Той ночью они во второй раз были вместе в постели, но даже не коснулись друг друга. Во-первых, Сандра была абсолютно трезвой, во-вторых, считала, что он привык к проституткам или дешевым, но невероятно сексуальным женщинам. А потому она чувствовала неловкость и всячески пыталась скрыть это под покровом разговора. Ей казалось, что в темноте ее голос звучит очень смешно.
— Не верится, что он твой брат.
— Почему? Потому что мы не похожи?
— Он такой правильный, а ты дикий.
— Вот тут ты ошибаешься. Он безумец. Я бы никогда не стал убивать, если мне не хочется. А он бы убил. Он хладнокровен, к тому же умнее меня. Раньше я издевался над ним, говорил, что у него нет сердца, чтобы разозлить и заставить подраться.
— Я думала, вы близки.
— Ха, были. Нам нравилось драться. Это было клево. Я прошу его передать молоко, он бьет меня, я толкаю его, — и так до тех пор, пока мы не выдохнемся.
— А что говорил ваш отец?
— Не испачкайте кровью ковер.
— Ему было наплевать?
— Конечно нет. Просто он все равно не смог бы нас разнять. Мама пыталась, потому что Рик был одаренным музыкантом, собирался стать пианистом.
— Он играл на рояле?
— Да. Она хотела, чтобы я рисовал или лепил из глины. — Сандра почувствовала, как Люк улыбнулся в темноте. — Ты думала, мы из низшего класса, дети дальнобойщика? Мой отец был профессором теологии и философии в Калифорнийском университете. К шестнадцати годам мы с Рикки стали наркобаронами в университетском городке.
— Нет, Люк, я хотела спросить, разве ему наплевать на то… что вы преступники?
— Ты рассуждаешь, как моя мама.
Сандра молчала. Какое-то время они оба прислушивались к ночным звукам: пению сверчков, уханью сов, вою койотов.