— Я не могу дать тебе взаймы. Отец перестал присылать деньги. Его обвинили в растрате, — думаю, его посадят.
— О нет! Значит, я осталась без машины. В Лос-Анджелесе это смерти подобно. Здесь нет метро. Если кто-нибудь увидит тебя в автобусе, можешь распрощаться с общественной жизнью. Ты сраный изгой. Это не для меня. Раньше швейцары не давали мне ставить машину на стоянку, потому что на ней были вмятины, а теперь меня даже в дом не пустят. На что это будет похоже? Я стою и машу ручкой своим друзьям, которые входят и выходят, пытаюсь привлечь их внимание, а они не замечают и садятся в машину. Господи, я убью себя.
— Возьми мою. Мне все равно придется остаться дома, не то у Дон-Дона случится очередной тан-тан.
— Очередной что?
— Приступ гнева.
— Что ты сюсюкаешь, как ребенок? Противно.
— Знаю. Мы все время так говорим. Признак бедной сексуальной жизни. Мы никого не дурачим.
— А точно мне можно взять твою тачку?
— Точно. Дон-Дон привязан на целый день.
— На работе?
— Нет, под раковиной. Не могу его бросить.
— Вот, возьми. Повеселишься. — Таня сунула Сандре несколько таблеток.
— А что это?
— Рехипанал — барбитурат, из Мексики. Тебе повезло, их трудно достать. Я брала у одного барыги. Могу связать тебя с ним. Он новенький. У него все берут.
— Ну, не знаю. А какой он?
— Понятия не имею. Я с ним не трахалась, если ты об этом.
— Какой-нибудь двинутый с пистолетом в кармане.
— Не, он такой сексуальный. Всем нравится. Хотя… не всем. Он немного странный.
— Здорово. А почему?
— У него глаза желтые, прямо как у зверей.
На следующей неделе лекция подействовала на Сандру совсем другим образом. Она не могла сдержать смех и несколько раз выбегала из комнаты. Многие выходили покурить, поскольку лекция шла два часа. Лекция была о битье, ее вели две красивые лесбиянки. Они стояли на кафедре, окруженные всевозможной кухонной утварью, какую только придумал человек с момента появления кулинарного искусства. Та, что покрупнее, была активной, а пассивная на ее фоне выглядела маленькой изящной девушкой с хорошими манерами. После каждого удара она благодарила партнершу, что очень смешило Сандру.
Спустя час никому уже не было смешно, особенно Сандре. Собравшиеся походили на средневековую толпу, завороженно смотрящую на обезглавливание. Напряжение между ударом и «спасибо» увеличилось, зрители приросли к стульям, ни одно спортивное событие не имело такого успеха. Пассивная все с большим трудом выговаривала свое «спасибо», а ее партнерша тем временем вытащила приспособление под названием свиной кнут, это был последний хит. Ночью Сандра не сомкнула глаз. О сне не могло быть и речи.
