— Новые известия? — заинтересовался я.
— Без наконечников Марну нам не отстоять.
— Данциг держится уже который месяц…
— В Данциге заняла круговую оборону чуть ли не треть всех экзекуторов Пламенной Длани. Мы перекинуть столько экзорцистов в тот же Магрев позволить себе не можем.
— Надо Ловкача по новой допросить, — решил вдруг Джек и поставил кружку с вином на стол. — Чтоб от и до, ни одной мелочи не упуская…
— Завтра допросим. — Граф начал убирать выложенные на подоконник бумаги в кожаный тубус. На то, что из мошенника удастся вытрясти хоть что-то полезное, он явно не рассчитывал, — Поздно уже.
— Да, поздновато… — не упустил я возможности намекнуть незваным гостям на свое желание отправиться на боковую.
— Завтра… — Пратт осторожно, стараясь не взболтать осадок, вылил остатки вина себе в кружку, — завтра с самого утра за тобой заеду.
— Договорились.
— Для начала поговорите с Паре, вдруг что-то его людям разузнать получится, — сказал, поднимаясь, Рауль, — Они всю ночь работать будут.
— Хорошо, — Джек осушил кружку, — До завтра…
— Приятных снов, — усмехнулся я и запер за гостями дверь.
И чего приходили? Вина выпить негде было? Или решили проверить, как я тут устроился? Ладно, неважно. С Ловкачом завтра и в самом деле потолковать еще раз стоит. Да и по знакомым пройтись не помешает. Вдруг у кого после смерти Оша язык развяжется? Но это все завтра.
А сейчас — спать.
Разбудил меня на рассвете следующего дня стук в дверь. И хоть дрых всю ночь как убитый, голова была чугунной, глаза не открывались, да и в целом самочувствие оставляло желать лучшего.
— Рыжий, ты, что ли? — натягивая штаны, поинтересовался я.
— Депеша от господина Пратта, — по-армейски четко доложил из-за двери Сержант.
— Иду. — Я босиком дошлепал до зеркала и глянул на свою опухшую после сна физиономию. Подивился красным глазам, отодвинул засов и поплелся обратно к кровати. — Заходи!
— Доброе утро, господин Март. — Как-то очень уж неуверенно подчиненный Джека Пратта проскользнул в комнату.
— Что-нибудь срочное? — застегивая рубаху, уточнил я.
— Да нет, не особо.
Сержант посторонился, пропуская в дверь незнакомого темноволосого парня, который первым делом принялся разглядывать свое отражение в висевшем на стене зеркале.
— А это еще кто?
— Себастьян Март, — загородил Сержант странного чудака.
— Что за бесовщина?!
Я помотал головой, прогоняя хмарь сна, и во все глаза уставился на приникшего к зеркалу парня.
А с тем и в самом деле происходили на редкость пугающие метаморфозы: в считаные мгновения он прибавил в росте никак не меньше пары ладоней, лицо его осунулось, нос заострился, а волосы посветлели. Треск хрящей сразу дал понять, что это вовсе никакой не фокус, ну а когда на меня зыркнуло налитыми кровью глазами собственное лицо, я сообразил, в какую передрягу угодил.
