— Ты представляешь, Себастьян, этот подлец в окно удрать хотел, — сообщил мне рыжий.
— Мы к нему со всей душой, понимаешь, а он в окно, — переведя дух, усмехнулся я. — Нехорошо.
— Нехорошо, — поддакнул Пратт. — Чего ты возишься?
— Да так.
Я положил левую руку на затылок бандита, и ладонь закололи холодные искорки скверны, а миг спустя пальцы и вовсе свела судорога. Хозяйничавший в душе марионетки бес не сразу понял, что происходит, а потом уже стало поздно — одним рывком я вырвал нечистого и, скрутив, будто мокрую тряпку, отжал из него потустороннюю силу. Одержимого начала бить крупная дрожь, он выгнулся дугой, из носа и рта хлынула кровь. Но агония длилась недолго, и вскоре парень, перестав дышать, неподвижно замер на полу.
— Чего это с ним? — перегнулся через прилавок донельзя удивленный произошедшим Джек.
— Помер.
Я поднялся на ноги и затряс кистями рук. Скверна колола пальцы, в каком-то дальнем уголке моей души сплелись в беспрестанно шевелившийся клубок заточенные там бесы, да и в целом самочувствие оставляло желать лучшего. Хотя чего уж там — еще легко отделался.
— А! — только тут сообразил, что произошло, Пратт. — Они, стал быть, из этих?
— Именно, — кивнул я, скатывая доставшуюся мне от беса скверну в один коловший холодом комок. — Эй, хозяин, дверь запри и никого в лавку не пускай. Мы своих людей за покойниками пришлем.
— А если Стража нагрянет? Что мне им говорить? — за- возмущался хлопотавший над охранником Талане. — И лекарь нужен.
— Лекаря зови, — разрешил я и принялся стягивать с бесноватого куртку, — А стражникам скажешь, что у тебя в лавке неизвестными был убит некто Якоб Ланц. — Ловкач при этих словах заметно вздрогнул. — Но одного бандита ты застрелил, а второго задержали господа из дворцовой охранки.
— Ты чего это? — уставился на меня Якоб, — Себастьян, ты чего задумал?
— Накинь на него, — Я швырнул перепачканную в крови куртку Джеку и присел рядом со вторым бандитом, даже после смерти продолжавшим сжимать торчащую из груди пяту арбалетного болта, — И лицо. Лицо закрой.
— Э-эй!.. — начал было голосить Ловкач, но сразу же осекся, когда Пратг легонько ткнул его в печень. Потом
Джек с хлопком разложил вытащенный из кармана холщовый мешок и, ловко накинув его на голову мошеннику, затянул завязки.
— Не задохнется? — забеспокоился я, поднимаясь на ноги.
Сомнений насчет второго бандита не осталось ни малейших — еще одна марионетка. И вот что странно: лицо его мне было определенно знакомо. А где, когда пересекались, вот так сразу даже не скажу. Но вертится, вертится в голове что-то такое. Что-то из прошлой жизни…
