Но то на улице. В герцогском замке было сухо и относительно тепло, гулявшие же по коридорам сквозняки не шли ни в какое сравнение с гонявшими по двору опавшую листву вихрями. Книга, бутылочка бренди, тёплый плед, да придвинутое к камину кресло — и отвратительная погода не доставит ровным счётом никаких неудобств.
Книга, бренди, плед… Впервые за много лет Ричард Йорк завидовал тем, кто может позволить себе отложить все дела и устроиться у разожженного очага. И вовсе не из-за дождей и холодов, нет — причина царившего в душе Белого рыцаря смятения заключалась совсем в другом.
Просто он чувствовал, что проигрывает. Проигрывает навалившимся со всех сторон объективным обстоятельствам. И хоть на первый взгляд всё шло, как и должно, а в его действия не закралось ни одной ошибки, командир Гвардии отчаянно хандрил.
Можно ли, ни разу не ошибившись, проиграть карточную партию?
Легко!
Когда против тебя играет краплеными картами сама судьба, победы не видать. Хоть из кожи вон вылезь — останешься в дураках.
Ричард давно уже чувствовал, что вскоре стрясётся какая-нибудь пакость. Чувствовал, но откуда ждать беды, как ни старался, понять так и не смог. Интуиция твердила одно, разум убеждал в обратном, и Белый рыцарь жутко устал, пытаясь докопаться до истины.
По всему выходило — причин для беспокойства нет ни малейших. Ланс, получив разрешение на провод войск, с ходу в пух и прах разгромил армию Озерков. И пусть в Марне дела у еретиков шли вовсе не так успешно, исход вторжения был преодопределён заранее. И Стильгу рано или поздно придётся с этим смириться.
Казалось, можно расслабиться и наслаждаться жизнью, но Ричард просто не находил себе места от беспокойства. И поэтому вместо того, чтобы сесть и разобрать накопившиеся за последнее время бумаги, он накинул на плечи белый гвардейский плащ и отправился обходить посты.
Вот только, несмотря на донимавшие рыцаря дурные предчувствия, — всё было в полном порядке: караульные исправно несли службу, а их сменщики прятались от дождя в казарме. Под конец Ричард Йорк заглянул в гостиную герцогини, но и там царила идиллия. Гвардейцы не пили, не приставали к дежурной фрейлине и вообще вели себя так, как и подобает себя вести гвардейцам её высочества.
Капитан кивком ответил на приветствия подчинённых и уточнил у занятой рукоделием Лиины:
— Её высочество свободна?
— Её высочество принимает графа Кимберли, — оторвавшись от вышивки, хитро прищурилась девушка.
