— Он самый, — подтвердил Пратт.
— Здесь он живёт, здесь. Третий год уже квартиру снимает…
. — Сейчас у себя?
— Якоб-то? Нет, давненько уже куда-то запропал. С ним бывает.
— Когда последний раз появлялся?
— Да уж несколько дней не было. Несколько, да…
— Когда приходил последний раз?
— Дайте Святые памяти, — затеребила в руках платочек старушка. — Третью ночь он не является. Точно — третью! Плату пять дней назад подняли, и я…
— Какая квартира? — перебил бабушку Джек.
— Второй этаж, дверь налево. Да, как подниметесь, сразу налево.
— Ключ?
— Да где ж я его возьму? Нету у меня ключей, у домовладельца только…
— Придётся дверь ломать. — Я по скрипучей лестнице начал подниматься на второй этаж, и, перегнувшись через перила, подмигнул рыжему. Тот не подвёл и состроил зверское выражение лица.
— Как же так? — залепетала старушка. — Не позволю!
— Пьер, тащи топор! — выглянул Джек к дожидавшемуся нас на улице парню.
— Не губите! С меня ведь вычтут… — запричитала бабка. — Не надо, родные…
— Ключ, — повторил Пратт.
Пустившая слезу бабка скрылась в своей каморке под лестницей, но вскоре вернулась обратно:
— Возьмите…
— Лови! — Пратт кинул мне ключ и обернулся к вошедшему с улицы Пьеру: — Отбой. Но ты не уходи, побудь пока с бабушкой. Побудь, побудь, ничего с пролёткой не случится.
— Проходи милок…
— Я в дверях постою, — отказался парень. — Имущество казённое, не расплачусь, если что.
— Окна квартиры куда выходят? — уточнил я у старухи. — Во двор или на улицу?
— Во двор…
Я поднялся на второй этаж, отыскал нужную дверь и принюхался. Показалось или в самом деле тухлятиной несёт? Странный какой-то запах. Может, суп у кого прокис?
— Джек! Ничего не чуешь?
— Да вроде, нет, — принюхался рыжий.
Я отпер замок, тихонько толкнул дверь и едва сдержал рвотный позыв — из квартиры так и шибануло мертвечиной. Кисло-сладкая вонь, казалось, заполонила собой весь дом и шансы отыскать Ловкача живым стремительно пошли вниз.
Да чтоб тебя! Бесов праздник!
— Надо было спорить, — забрал у меня бутылку с бренди слегка позеленевший Джек и отступил к лестнице.
Настежь распахнув дверь, я зажал нос пальцами и прошёл в комнату. Покойник лежал на кровати с толстой пуховой периной, почерневшей от впитавшейся в неё крови.
Вот ведь гадство!
Я быстро прошёл к окну, распахнул его настежь и выбежал обратно в коридор. Забрал у Джека бутылку и тщательно смочил в бренди носовой платок.
— И что ты собираешься там найти? — Пратт открыл запылённое окошко и жадно вдохнул свежего воздуха.
