Я положил обратно богато иллюстрированный том «Нательные знаки как защита от скверны», подошел к столу и сбил сургуч с горлышка бутылки. «Вельмский пламень», девятьсот шестьдесят девятого года? Неплохой нынче у Ловкача улов.
Стараясь не взболтать осадок, разлил вино по кружкам и уселся во второе кресло.
— Давай.
Ловкач кинул мне футляр с игральными костями, я, как обычно, убедился, что в них нет никакого подвоха, и вернул мошеннику. Кости — единственная азартная игра, в которой Якобу не удавалось с ходу разгромить меня в пух и прах. Обчистить — обчистит, конечно, но выигрыша и на стаканчик притащенного с кухни вина не хватит. К тому же без этих посиделок я бы точно на стены кидаться начал. И ладно на стены, а ну как кто из челяди его светлости под горячую руку попадет? Нет, уж лучше в кости…
— Все хандришь? — пригубил сухое красное вино Якоб. — Зря, винный погреб у его светлости исключительный. Да и поварихи тоже…
— Вино! Кухарки! — вскочил я на ноги и подошел к окну. — Меня судьбы мира заботят, а ты, понимаешь, все о выпивке и бабах!
— Ты больше не шути с таким серьезным лицом, — посоветовал мошенник. — А то еще примет кто-нибудь этот бред за чистую монету, стыда не оберешься.
— Да иди ты… — Во дворе Пьер гонял пару отданных ему в подчинение парней. По своему обыкновению, серому сюртуку он предпочел ливрею, и наблюдать, как простой лакей раскидывает двух здоровенных дворцовых охранников, было одно удовольствие. — Что нового?
— По поводу? — развалился в кресле Якоб. — Слушай, мы играть будем сегодня?
— Будем. Но ты рассказывай, — Я кинул кости в стаканчик, потряс и перевернул на стол. — Четыре и три.
— Драгарн, говорят, на еретиков войной пошел. — Ловкач кинул кости и заулыбался: — Пять и шесть.
— В курсе, — тяжело вздохнул я. Кое-какие известия доходили и до меня. Но именно что — кое-какие. Рауль, Малькольм и даже Джек будто сквозь землю провалились, а больше никто ничего интересного рассказать и не мог. — Пять и четыре.
— Неплохо, — ухмыльнулся мошенник, — Шесть и шесть.
— Ну-ка, дай сюда. — Я сгреб со стола кости, кинул их на пол ираздавил каблуком. — А теперь доставай нормальные.
— Ну вот, опять ты испортил, — вздохнул Якоб, выудил из потайного кармашка в широком рукаве рубахи пару костей и кинул мне. — Держи, глазастый.
— Вот это другое дело.
Кружка как-то незаметно опустела, и я вновь потянулся за бутылью.
Налил себе, хотел долить Ловкачу, но тот покачал головой:
— У меня есть пока.
