Входит КЕЙТ. АННИ стоит неподвижно, пока ДЖЕЙМС берет ее чемодан. КЕЙТ смотрит на нее с сомнением.
Мисс Сюлливэн.
КЕЙТ пожимает ей руку.
КЕЙТ (просто). В течении двух дней мы встречали все прибывавшие поезда.
АННИ разглядывает лицо КЕЙТ, и хорошее настроение снова возвращается к ней.
АННИ. Каждый раз, когда поезд останавливался, я должна была пересаживаться. Человек, который продал мне этот билет, заслуживает того, чтобы его привязали к рельсам…
ДЖЕЙМС. У вас есть сундук, мисс Сюлливэн?
АННИ. Да.
Она дает ему квитанцию и ДЖЕЙМС уходит с ее чемоданом. АННИ держит растрепанную книгу. КЕЙТ разглядывает ее лицо, и АННИ тоже смотрит на нее. Они как бы взаимно оценивают друг друга — аристократка с юга и ирландская девушка из рабочей семьи. АННИ немного не по себе.
Вы не привезли Элен, я так на это надеялась.
КЕЙТ. Нет, она дома.
Разговор обрывается. АННИ пытается начать чинную дамскую беседу, однако, ее энергия то и дело прорывается. Каждый раз, когда она это чувствует, она пытается сдерживать себя.
АННИ. Хорошо. Я думаю, я смогу потерпеть еще одну милю. Но не удивляйтесь, если я выйду из экипажа и буду толкать лошадь.
КЕЙТ. Элен тоже с нетерпением ждет вас. В доме была такая суматоха, что она почувствовала и ждет чего-то, Бог знает чего.
Так она выражает свое сомнение и АННИ понимает это.
Я ожидала… высохшую старую деву. Вы очень молоды.
АННИ (решительно). О, вы бы посмотрели на меня, когда я уезжала из Бостона. Я очень возмужала во время этой поездки.
КЕЙТ. Я имею в виду, что вам придется учить такую трудную девочку, как Элен.
АННИ. Я буду стараться. Ведь за попытку не сажают в тюрьму.
КЕЙТ. А возможно ли это вообще? Научить чему-то глухого и слепого ребенка, хотя бы половине того, что учит нормальный ребенок? Делалось ли это когда-нибудь?
АННИ. Половине?
КЕЙТ. Ну, хотя бы десятой доле?
АННИ (неохотно). Нет, не делалось.
Выражение надежды на лице КЕЙТ исчезает, она все еще оценивает взглядом молодость своей собеседницы.
Доктор Хоу делал чудеса, но вы говорите — учить, как нормальных детей? Нет, этого никогда не было. Однако, читая его отчеты, я подумала, что… (Она показывает на книгу, лежащую у нее на коленях)…он никогда не обращался с ними, как с нормальными детьми. Скорее, как с сырыми яйцами, которые все боятся разбить.
КЕЙТ (помолчав). Могу я спросить вас, сколько вам лет?
АННИ. Ну, знаете ли, я уже не подросток! Мне двадцать лет.
КЕЙТ. Целых двадцать лет!
АННИ храбро берет быка за рога.
