И вот в эту общность мы сегодня принимаем дитя. Мы принимаем так, как ребенок принимается в семью, ребенок принимается на руки матери. Ей дали имя, но ведь не спрашивали ее, потому что имя сейчас пока дает семья, она является частью этой семьи.
То же самое происходит и в духовном отношении. Живя в таинственном присутствии Христовом, мы не можем оставить этого ребенка, который есть часть матери, по ту сторону Его присутствия. Зная, что Господь нас принимает, прощает, учит, любит, мы не можем оставить приходящего в мир ребенка вне Его любви. И эту любовь, высшую любовь, мы с вами должны олицетворять.
Мы очень плохо для этого приспособлены, мы, может быть, не соответствуем своему призванию. Но чем мы ограниченнее и слабее, тем ясней нам, что действует, в конце концов, сам Господь. А раз Он действует, значит, она уже все понимает и чувствует. Не по–нашему понимает, а понимает каким‑то особым, таинственным образом.
Вы знаете, что человеческое существо — сложное, и то, что в этом состоянии происходит, — это загадка, это тайна! В одной английской книжке, которую я читал в детстве (я потом никогда не мог ее ни найти, ни прочесть, ни увидеть нигде, даже название ее смутно осталось в памяти, и автора не помню) — рассказывается, как сын учителя общался с феями. Замечательно! Но когда в общении с феями он сказал первые слова, феи заплакали и с ним расстались: он уже принадлежал другому миру, миру людей.
Этот сказочный оборот имеет в себе глубокий смысл. Духовное общение у детей начинается еще тогда, когда они не родились. Ребенок что‑то переживает каким‑то таинственным для нас образом. Поэтому недаром люди сверхчувствительные (их называют «экстрасенсы» или как‑то еще) иногда, прикасаясь рукой к ребенку, могут определить, крещеный он или некрещеный. В чем дело? Крещение вовсе не какой‑то волшебный акт, но все‑таки существует некоторый круг благодати, в который мы вводим ребенка.
Я вам уже напоминал слова известного педагога о том, что если мать начала воспитывать ребенка с полугода, то она опоздала на полгода. Он много имел дел с детьми и понимал, о чем говорит. И христианское воспитание начинается с этого возраста. Это не значит, что воспитание — это только слова, а это ваш настрой, ваш дух, ваша атмосфера.
Вы знаете, что означают слова «с молоком матери»? Это же глубинные слова. «Молоко матери» — это вовсе не обязательно только то, что поддерживает физическую структуру человека. В это время ребенок принимает часть вашего духовного существа. Недаром даже существовала у отцов Церкви такая гипотеза, что ребенок получает душу от родителей так же, как тело. Выражаясь метафорически, это означает, что какая‑то часть от родительской души как бы отделяется и внедряется в это тело.
