Кроме трех визитов, она его больше не видела.
Напротив, как-то раз притопал поп с черной вестью: ее покровитель скончался.
Последнее его распоряжение было, — утверждал поп, — отвезти девушку в Бордо и поместить ее в монастырь. Снабдив ее в дорогу всем необходимым, поехал с ней. В Бордо, однако, о монастыре речь больше не заходила. Через несколько дней она получила приглашение явиться к губернатору, герцогу Ришелье, он-де желает сообщить ей нечто. Герцог принял ее весьма любезно и почтительно, показал письмо, в котором одна высокого звания дама просила его взять под свое покровительство Фелицию. Он согласился, навещал ее, позаботившись о том, чтобы она хорошо выучила французский; приглашал на свои вечера и рауты.
Ришелье губернаторствовал с княжеским блеском и размахом. Давал ужины на сто кувертов, принимал на праздниках в саду по четыреста аристократов, балы, маскарады, представления сменяли друг друга. Так Фелиция погружалась в красивую дорогую жизнь богатых аристократов, и в этом, пожалуй, объяснение тому, что аристократический большой свет принял ее в свой круг. Если же самого Ришелье расспрашивали о ней, он успокаивал любопытных: это «заслуживающая всякого почтения особа».
Фелиции он даже сказал, кто прислал ему рекомендательное письмо.
Герцогиня Аренберг.
Первый лучик света во мгле таинственности, окутывавшей личность девушки.
Ришелье тотчас же написал герцогине Аренберг, но ответа не получил.
Хотя если бы рекомендация не исходила от нее, он непременно бы протестовал, что его именем воспользовались. Никакого сомнения, письмо было подлинным.
Однако дело приняло особый поворот. Мария Терезия, которую регулярно информировали о ходе расследования, решительно запретила обращаться к герцогине Аренберг за разъяснениями.
Непонятно! Ведь если бы расспросить герцогиню, та не смогла бы уйти от ответа, и вот он — первый след, который мог бы привести если уж и не прямо к отцу, то, может быть, к матери.
Ясно одно, Фелиции непременно надо было попасть в Бордо, а не в другое место, потому что у герцогини Аренберг были хорошие связи с губернатором Ришелье. Разматываем нить дальше: герцогине должно быть известно, откуда вывезли девушку, более того, она должна знать о предыдущей ее жизни. Если сопоставить с этим участие герцога Йоркского, то подозрение превращается в уверенность, что родной матерью Фелиции Юлии была сама герцогиня Аренберг.
Герцог Йоркский, младший брат английского короля Георга III (1738–1820, правил 1760–1820), по пути в Италию заехал в Бордо. Это пришлось как раз на тот период времени, когда над головой Фелиции вместо золотого облака сгустились грозовые тучи долгов. Герцог попросил срочной встречи и навестил ее в утренний час, когда Фелиция прибыла домой с бала у Ришелье.
