Но все проступки властью так терпимы,
Что все законы строгие висят,
Как список штрафов в лавке брадобрея
На посмеянье людям!
(пер. Т. Щепкиной-Куперник)
Шекспир написал эту комедию в 1605 году. В Вене тогда правил Рудольф II (1552–1612).
Рудольф так и не женился, остался холостяком. Среди его внебрачных детей известны шестеро: три девочки и трое мальчиков. Из девочек одну отдали замуж за какого-то графа, две вели светскую жизнь в монастыре. Два мальчика — Маттиас и Карл не многое давали о себе знать: где-то жили, где-то умерли.
Тем больше известно о третьем, Юлиусе. Не потому пишу о нем эти строки, что уж больно интересуют мерзкие делишки этого совсем полного дурака, сына полоумного отца, проканителившего жизнь в алхимических лабораториях; пишу потому, что его случай со всей наглядностью показывает произвол тирании, попирающей законы и мораль.
Над маленьким городком Крумау в Чехии господствует старинный замок на скалистой горе. Сюда поселил Рудольф своего уже двадцати летнего Юлиуса.
Похоже, молодого человека обуяло какое-то любовное неистовство, потому что он спускался из замка в город только за тем, чтобы преследовать хорошеньких девушек. Он нападал на них на улицах, врывался к ним в дома, желая затащить намеченную жертву в замок силой. Жители возмутились, и 17 декабря 1606 года бургомистр обратился с письменной просьбой к начальнику имперской городской полиции доложить императору и просить перевести сына в какое-нибудь другое место. От греха подальше. Начальник полиции, естественно, сунул жалобу на самое дно ящика — у него и на уме не было беспокоить ищущего философский камень императора безобразиями его отпрыска.
Но к этому времени Юлиус и сам успокоился. Он остановил свой выбор на дочери местного цирюльника-брадобрея, а ее ослепила перспектива жизни подле королевича, и она переехала к нему в замок. Целый год они провели в мире и согласии.
Однако в один прекрасный день, безо всякого повода со стороны девушки, Юлиус набросился на нее, в кровь избил, изранил ножом и бросил в рыбный пруд. Прозревшее создание бежало из обернувшегося камерой пыток любовного гнездышка к отцу. Отец — а в те времена, как известно, цирюльник был одновременно и хирургом, — с большим трудом заштопал и поставил ее на ноги.
Как только до уха Юлиуса донеслось, что девушка опять здорова, он отправился к отцу и потребовал девицу назад. Отец, естественно, отказал наотрез.
И тогда в этой истории случился невероятный поворот.
