Он рывком выдернул руку и вновь повернулся к двигателю.
— Дай мне починить эту рухлядь, и больше ты никогда не увидишь мою гнусную рожу.
Отступив в сторону, я смотрела, как он работает. Дэниел обладал некой силой, которая в одно мгновение заставляла меня замолчать. Потирая руки, я прыгала на месте, чтобы хоть немного согреться. У большинства жителей Миннесоты горячая кровь, но как же Дэниел выдерживает такой мороз в футболке с короткими рукавами? Несколько раз пнув гравий, я наконец собралась с духом:
— Слушай… Зачем ты вернулся? Я имею в виду, почему именно сейчас? Ведь столько времени прошло.
Темные глаза Дэниела скользнули по моему лицу. В их выражении появилось что-то новое; быть может, виной тому был оранжевый отблеск фонарного света или манера смотреть не мигая. В любом случае мне почудился в них голод.
Он отвел взгляд.
— Тебе не понять.
Я скрестила руки на груди.
— Неужели?
Отвернувшись к двигателю, Дэниел помедлил, затем снова посмотрел на меня.
— Ты была в MoMA?[5]
— В Музее современного искусства? Нет, я никогда не бывала в Нью-Йорке.
— Меня занесло туда какое-то время назад. Представляешь, там лежат мобильники, айподы и даже пылесосы — самые обычные штуки, но в то же время это произведения искусства. — Теперь его голос звучал мягче и казался не таким хриплым. — Обтекаемые формы, идеально подогнанные детали. Функциональное искусство, которое можно взять в руки… оно меняет нашу жизнь.
— И что?
Дэниел подошел ко мне вплотную.
— А то, что кто-то создал все эти вещи. Кто-то зарабатывает себе этим на жизнь.
Он сделал шаг вперед, и его лицо оказалось всего в паре сантиметров от моего. У меня перехватило дыхание.
— Вот чем я хочу заниматься.
В словах Дэниела сквозила такая страсть, что мое сердце бешено заколотилось, но его голодный взгляд заставил меня отстраниться.
Резко повернувшись к машине, он забренчал какой-то железкой.
— Только этому все равно не бывать, — Дэниел склонился над открытым капотом, и из ворота его футболки снова выскользнул черный кулон.
— Почему?
— Слыхала о Трентонском институте искусств?
Я кивнула. Едва ли не все мои товарищи по художественному классу для одаренных учеников мечтали поступить в Трентон. Как правило, это удавалось лишь одному из выпуска.
— Там лучший факультет промышленного дизайна во всей стране. Я отнес туда несколько своих рисунков и чертежей. Одна женщина, миссис Френч, посмотрела на них и сказала, что я «подаю надежды», — при этих словах Дэниел поморщился, словно они были горьки на вкус, — но нуждаюсь в практике. Они готовы дать мне второй шанс, если я получу аттестат и выполню программу приличной художественной школы.
