Минуты тикают в ее израненном рту. Пока – уверенный, что в любой момент получит билет – Билл остается с Сереной. «Звони!» Они звонят друг другу до тех пор, пока шатающийся Билл не перейдет дорогу и не исчезнет в направлении Паддингтонского вокзала.
Нельзя сказать, что опасность миновала. Он заводит «вольво», наслаждаясь тем, как после щелчка машина начинает гудеть и постепенно оживает. Но, сорвавшись с места, понимает – у него нет ни малейшего оправдания тому, чтобы в этот день и в это время находиться в этой части Лондона, – что машина до абсурда длинная. Он поворачивает направо, выезжая с Лондон-стрит, и уже едет по Суссекс-Гарденс, а задняя часть автомобиля все еще ползет по Прайд-стрит. В тот миг, когда он подъезжает к светофору на углу Вест-борн-стрит, хвост машины еще тащится через предыдущий перекресток, заставляя всех водителей сдать назад и вызывая в свой адрес здоровую тираду проклятий, которые сопровождаются длинными гудками автомобилей: «Ты-ы-ы гре-е-ебаный при-и-и-идурок!»
Внезапно Билл понимает, что единственная возможность избежать разоблачения – притом, что он едет в автомобиле восьмидесяти футов длиной, – это отправиться на Вествэйскую эстакаду, и тогда он резко сворачивает направо. Когда он огибает треугольный островок, где они трахались с Сереной, его поражает вид задней части машины, едущей по другой стороне. Он смотрит в окно собственного автомобиля и видит на заднем сиденье разбросанные обертки от конфет и медицинские журналы. Боже! Какая гибкая ходовая часть у этого «вольво» – уж они-то знают на заводе в Кальмаре, что способны на многое! Точно знают, так как им приходится строить экструдомобиль восьмидесяти футов длиной, вот такой, как этот, который видно за версту…
Почувствовав возвращение «вольво» к нормальной длине и получая анонимность автострадной эстакады, Билл Байуотер начинает рыться в нагрудном кармане рубашки в поисках сигареты. Прикуривает сигарету от одноразовой газовой зажигалки. Та зажигалка, что на приборной панели, давно уже не работает. Год назад или около того Билл беспечно прикурил сигарету, осторожно помахал зажигалкой в воздухе, а после выбросил ее в окно автомобиля. Одной из неисправностей – хотя вряд ли это означало предел для «вольво»-760-турбо – было отсутствие крепежного шнура у зажигалки.
Другая неисправность автомобиля связана с пепельницей. Пепельницу аккуратно разместили на приборной панели в центре, но при выключенной коробке передач пепельница не открывается, причем полностью вынуть ее можно только на первой передаче. Об этих особенностях пораженный Билл узнал в тот миг, когда изо всех сил пытался засунуть окурок сигареты в узкую щель. Возможно, автомобильные мастера в Кальмаре таким образом боролись с табакокурением? Но в этом вряд ли есть смысл. Мало того, что при заблокированной коробке передач пепельница вообще не открывается – когда собственно разрешено курить, – но даже вытрясти мусор из нее можно только во время движения.
