Послышались шаги выходящих из темноты санитаров. Я резко вскочил, даже, наверное, слишком резко, чтоб показаться ни в чем не замешанным, и быстро пошел к воротам. В кармане потирал все еще влажный палец.
Надо было идти домой, а этого то ли хотелось, то ли нет — я и сам не мог разобраться. Возвращаться затемно — и опять нарваться на этих отморозков? Маловато радости. Но и торчать в четырех стенах рядом с занудной матерью или, что хуже, хмурым молчаливым отцом — тоже. Как всегда в таких случаях, я двинулся в торговый центр, чтобы успокоить нервы созерцанием белоснежных кубов компьютеров. Быть может, сегодня даже повезет и какой-нибудь из них включат — тогда я увижу манящий синий экран…
А там открыли еще один отдел — охотничий. Я никогда особенно не интересовался оружием, но какой же мальчишка устоит перед соблазном посмотреть на настоящие черные стволы?
«Ствол» — в этом слове многое спрятано. Я подумал, что человека можно узнать по одной только первой ассоциации, которое навевает ему это слово. Дерева ствол или ствол с дулом. Несмотря на то, что отдел был охотничьим, за толстыми стеклами тускло светились самые настоящие пистолеты. ТТ или Макаров, или какие еще — я не знал. Но, наклонившись над витриной, был порядком разочарован. Газовые. Нет, это не оружие. Хотя и смотрится внушительно. Нет, я прекрасно понимал, что даже газовый пистолет мне никто не продаст и ни за какие деньги. Но ощутить в руке тяжесть оружия — это многого стоит.
Через несколько лет эту тяжесть я буду ощущать каждый день и час, это станет обыденностью. Но это случится много позже, а пока я стоял перед освещенными витринами, завороженный матовыми черными боками стволов. Представил, что это настоящее, боевое оружие. Вот это и вправду стоит подержать — зная, что в руке спрессовано несколько смертей. Одно движение пальца — и к черту, и в никуда укатятся чьи-то надежды, стремления, мечты, страсти, любовь, ненависть, ощущения… И это — всего только от одного движения, едва уловимого. Я поднял руку и шевельнул указательным пальцем. Вот такое будет — это движение.
И тут ощутил приятную тяжесть внизу живота, а потом разливающуюся теплом негу между ног. Это не обычная эрекция, которая неизбежна при взгляде на голую женщину, это было другое. Я увидел отблеск своего лица в витрине. Глаза прищурены, лицо стало каким-то — будто из железа. И сам я себе очень понравился в этот момент. Должно быть, те подонки не подошли бы к человеку с таким лицом. Даже не зная, что у того в кармане спрятаны их смерти — для каждого по смерти.
