Через пару шагов дозиметр начал потрескивать. Мох. Бурый такой, как ржавчина. Растет прямо на тропинке и ужасно радиоактивный, впитывает в себя всякую дрянь, будто губка. А еще там несколько аномалий расположилось — Тунгус про это помнил. Карусель, Вертолет и Термос. И поди ж ты — прямиком на тропинке. Сталкеры по ней постоянно ходили, а теперь придется протаптывать новую. А забудешься — либо Карусель разорвет, либо Вертолет раскрутит и грохнет на землю с высоты пятиэтажки, а то и в Термосе испечешься. На сей раз, впрочем, дождь неплохо их обозначал. А зимой свежий снег сталкеру в подмогу. Жить можно.
А вот Электра в дождь опасна. Током шарахнет за сотню метров. Добрая тысяча вольт решит твою судьбу.
Мерно шелестел дождь. Подкручивало струи в Вертолете.
И тут Тунгус понял, что это никакой не дождь шелестит. Это все тот же шепот. Нет, тут не могло быть никакого Шептуна. Все аномалии знакомы. Но шепот нарастал. И это была человеческая речь. Невнятная, слов разобрать невозможно, но именно человеческая. Секунды две шептало со стороны аномалий, потом со стороны косогора, куда скрылся сталкер в экзоскелете. А затем стало казаться, что зашептало все поле вокруг. Задышало и зашептало, обволакивало будто ватой, и не давало проникнуть никаким звукам извне.
Тунгус поймал себя на ощущении, что ему не хочется сбрасывать с себя этот ровный шелестящий звук. Напротив, возникло желание прилечь, отдаться убаюкивающим шепчущим волнам, раствориться в них, расслабиться, не сопротивляться…
Если б кто-то шел в это время мимо, то увидел, как сталкер на тропинке замедлил шаги, а потом и вовсе остановился. Некоторое время постоял, затем лег прямо на землю, свернулся калачиком, будто собирался уснуть прямо на дороге, и замер. Дождь пошел сильнее и превратился в ливень, но человек на земле не поднялся и не поспешил найти укрытие. Не поднялся он и через час, и через два, и через три. Стая плотей, пробегавшая мимо, весело хрюкнула и принялась трепать его безжизненное тело в грязи. Один мутант оторвал руку и зачавкал в придорожных кустах; другому досталась нога, остальные продолжили дележку добычи, пока не растерзали тело совсем. Только рюкзак не тронули. Так он и остался лежать, втоптанный в жидкую грязь. Закончив трапезу, плоти продолжили путь и скоро слились с черным осенним лесом.
* * *
Капитан вышел из казармы, рядовой у двери отдал честь, но капитан не ответил — торопился. У КПП уже ждал открытый УАЗик.
