Он вдруг резко побледнел и начал озираться по сторонам.
— Что? — Клещ схватился за автомат.
— Не пойму… голоса вдруг будто какие-то. Да так, показалось… — Тополь мотнул головой.
— Не спал всю ночь, вот и кажется, — сказал Митин, — сегодня будешь спать первым.
— Да. Надо выспаться, завтра решим, что и куда, — согласился Тополь.
Над лесом загорелась первая вечерняя звезда.
* * *
Пингвин шел ровно, стараясь выдерживать темп. Рядом не отставал Бес. Примерно с час они двигались по однообразной колее, а потом впереди показался обрыв. Здесь рельсы заканчивались, но по ту сторону широкого оврага уже не продолжались. Там вообще не было никакой просеки. Будто строители прокладывали дорогу, прокладывали, а потом дошли до обрыва и бросили строить.
Бес внимательно всмотрелся в дно оврага. Метров десять в глубину, с довольно крутыми скосами, овраг не производил впечатления легко преодолимого препятствия.
— Ну что, сигаем или вдоль пойдем? — спросил Паша.
— Да что там, гуляй, фраер!
И Бес первым ринулся в овраг. За ним устремился Пингвин, едва удерживаясь на крутых стенах обрыва. В какой-то момент показалось, что внизу слышно кабанье хрюканье. Паша вскинул автомат, попытался задержать движение, но не устоял и кубарем покатился вниз, ломая кусты и сухие ветки. Когда снова поднялся, отирая изодранное в кровь лицо, успел заметить только носок тяжелого ботинка, летящего прямо в глаз. Потом в голове загудело, он почувствовал, как ударом его отбросило в сторону. Попробовал подняться, но новый удар, еще сильнее первого, под дых, заставил согнуться пополам и лишил возможности дышать.
— Крысеныш, — зашипел голос Беса прямо под ухом, в горло уперлось холодное лезвие.
Пингвин приоткрыл залитые кровью глаза и понял, в чем дело: когда падал, из-под свитера посыпались деньги.
— Я ж общак спасал, сволочь, — процедил Паша, ища глазами автомат.
— Хрена ты лысого спасал, а не общак.
— Да говорю ж тебе…
Пингвин нащупал камень и коротко, без замаха опустил его на голову Беса. Тот охнул и ослабил хватку. Паша ударил еще раз и еще. Но Бес ускользнул, и камень только чиркнул ему по виску.
— Я тебя уработаю, крысеныш, — прошипел Бес и бросился на Пингвина с ножом.
Оба сцепились в страшной схватке, когда драка идет на смерть. Не просто побить врага, а разорвать голыми руками, выломать кости из суставов, раздавить глаза и прокусить шею.
А потом появились псы.
С лаем мутанты спускались по обрыву. Дерущиеся заметили новую угрозу и расцепились. Пингвин наконец заметил неподалеку свой автомат и бросился на подъем. Продирая пальцы до костей, хватался за какие-то кусты, корни, коряги. Камни сыпались из-под ног, не давая точки опоры, но он отчаянно рвался — вверх, вверх. Там можно было впрыгнуть на дерево и отстрелять разъяренную свору. А мутанты с бешеным лаем и рычаньем не отставали. Резкая боль пронзила икру, он изо всех сил шарахнул прикладом прямо в оскаленную пасть, рванулся снова вперед. Рывок, еще рывок. Вот он уже ухватился за толстые корни деревьев на откосе, бросил все свое измотанное тело вперед — и оказался на твердой земле.
