Через незаметную дверь они вышли в пристройку, оборудованную под кухню и обеденный зал.
— Откуда ты знаешь отца Михаэля? — удивленно спросил Стоктон.
Насколько он знал, Дженна никогда не проявляла особого интереса к католичеству и не посещала церковных служб.
— Я уже бывала здесь раньше.
— В церкви?
— Нет, здесь, в обеденном зале, — смущенно пояснила она. — Ты ведь знаешь, что моя семья была очень бедной.
Стоктон кивнул:
— У фермы твоего отца тогда было непростое время.
— «Непростое» — это не то слово, — вздохнула Дженна. — Когда я была маленькой, мы часто здесь ужинали, а потом отец Михаэль отводил моих родителей в сторону и расспрашивал о том, как идут дела на ферме. И если вдруг им было что-то очень нужно, это появлялось словно по волшебству.
— Я рад, что мог хоть чем-то помочь вам, Дженна, — мягко улыбнулся отец Михаэль. — Твои родители очень много работали, но, к сожалению, фермерство не гарантирует постоянный успех. Иногда земля дает богатый урожай, а иногда нет.
Дженна мысленно вернулась в старый дом, окруженный кукурузными полями. Ее отец работал столько, что она его почти не видела, а мать, которая от жизненных тягот поседела, не дожив до тридцати, с каждым днем становилась все печальнее. Бывали дни, когда на ужин у них не было ничего, кроме овощного супа, а на завтрак Дженне доставалась оставшаяся с вечера горбушка хлеба. Дженна была слишком мала, чтобы понимать, насколько тяжело приходилось родителям, но она помнила частые слезы матери и долгие дни, проведенные без отца.
Может, именно эта постоянная необходимость бороться за выживание толкнула ее мать в объятия другого мужчины? Но неужели этого было достаточно, чтобы отвернуться от семьи?
Судя по удивленному лицу Стоктона, он думал, что знает все о ее детстве. На самом деле это было недалеко от правды, просто о некоторых вещах Дженна и сама пыталась забыть. Зайдя в обеденный зал, Дженна увидела целую толпу людей в поношенной одежде. На всех лицах читалась надежда и благодарность.
— Здесь все по-прежнему, — улыбнулась она.
— Да, но теперь у нас новая мебель и кухня побольше, — кивнул отец Михаэль. — Мы делаем все, что можем, но, к сожалению, и число нуждающихся в нашей помощи пока только растет, несмотря на все мои старания и правительственные программы для бедных.
Стоктон направился на кухню, чтобы выложить еду на подносы и убрать в холодильник продукты для следующего раза. Остальные волонтеры были заняты, накрывая столы для завтрака. За длинным столом уже сидели несколько детей, остальные пока стеснительно жались к родителям. Несмотря на то что здесь собрались люди, находящиеся в непростом жизненном положении, было видно, что они не унывают. Вокруг то и дело раздавался смех. Дженна когда-то тоже была одной из них. Она сидела на лавке между родителями такая маленькая, что ее ножки не доставали до пола, прислушиваясь к тому, что говорил ее отцу еще молодой тогда отец Михаэль, и рассматривая горожан, которые пришли, чтобы помочь нуждающимся. Если Стоктон хотел доказать ей, что в Ривербенде есть хорошие и даже очень хорошие люди, он выбрал наиболее подходящее для этого место.
