Что ещё лучше, ни Бернадоте, ни Креже тоже не поняли, что перед ними самозванцы.
– Искренне рады приглашению, – чудом удаётся мне не уронить улыбку.
– Подумать только, месье Бейси, – взмахнул рукой Пито – я, конечно, в музыке разбираюсь ужасно, но мне и в голову не могло прийти, что Вы с Альбиона!
Чтоб меня молнией изжарило! Если он нас раскусил, то намекнул об этом изящно и тонко. Неужели пора бить Рамона по лицу?
– Прошу прощения?
– Ну-ну, наш маэстро, Ваш каледонский превосходен, я бы назвал его блистательным каледонским, но акцент Вас выдаёт. Готов спорить, мои друзья этого не уловили, но от меня-то не укрылось. Видите ли, я страстно люблю свой язык, страстно люблю прозу, стихи, люблю грамматику, фонетику. И… ммм… вот у Вас идеальный слух на музыку, а у меня – на произношение. Дайте мне каледонца, и я мигом скажу не только из какого он города, но и улицу назову! Понимаете? Я с пары фраз уловил у Вас альбионский акцент! Нет, если позволите, я дам волю своей фантазии и скажу, что Вы каледонец, который очень долго жил на Альбионе!
– Просто невероятно, месье Пито! – выдал я нервный выкрик за восхищение. – Всего пара фраз, но Вы меня прочли, как раскрытую книгу! Я поражён.
По-кроличьи двигая маленьким носом, Джакомо излучает самодовольство и липовую радость. Сбоку от меня Виктория неподвижно улыбается, одними глазами выискивая, куда бы бежать.
– Бывает же такое. Ммм, Рамон, а ты знал, что у месье Бейси такая любопытная судьба?
– Что Вы, я только сегодня узнал, что существует такая вещь, как музыка.
– Вечные Ваши остроты. Хотя, только за счёт них Вы мне ещё интересны. А насчёт Вас, маэстро, почему решили перебраться на остров?
– Это было ещё в детстве – решал тогда не я, – понесла меня ложь в неведомые дали.
– А почему решили вернуться?
– Оказалось, что тут у меня есть друг, без которого я жить не могу.
А вот это уже по соседству с правдой, разве что не стоит уточнять, что Пито – наш с «другом» общий знакомый.
– Да, отлично Вас понимаю: неожиданные открытия – это то, без чего наша жизнь будет слишком нелепой. Мы тащимся сквозь рутину, манимые сладостным ожиданием сюрпризов.
– Если позволите… – наклонился Рамон к уху Джакомо, борясь с ухмылкой.
– Да когда я тебе запрещал?
– Любите же Вы нести ахинею, пусть и складную.
– Погоди, я ещё до шампанского не добрался, – совсем не обиделся коротышка издёвке телохранителя. – Как Вам, кстати, оно, мадам Фингнат?
Виктория не сразу вспомнила, что до сих пор выгуливает фужер с шампанским.
