Но у физика обнаружилась ненависть к коллекционированию корреспонденции: я не нашёл ни записки, ни письма.
Загромыхали сапоги где-то на первом этаже. Я выбежал навстречу, готовя огнестрельное оружие, но наткнулся всего-то на дочь с верным верзилой. Их, конечно, впечатлило, что я сотворил с обыкновенным домиком. Не сам, конечно, мне помогли.
А тыкать в них, пусть они больше смотрят на трупы, чем на грозное дуло, неприлично. Я убрал пистолет и двинулся к парочке, не скрывая своего недовольства. Первым делом я отметил, что в руках бандитов не вертится упирающийся профессор. Что ж надо было делать, чтоб не угнаться за великовозрастным умником?
Виктория, увидев меня, нервно рассмеялась:
– Ты как это… всё понимаю, но чтоб потолок…
– Где Ремап?
– Упустили, – пристыжено ответила дочь. – Не знаю, откуда у него такая прыть, но он скакал по переулкам, как заяц.
– Я не сразу понял, что происходит, – добавил Штиль, – спохватился, когда из окна выскочила Бестия. Бросился следом, мы долго за ним гнались, но он изловчился прыгнуть в экипаж и оторваться.
– Плохо, – скупо бросил я.
– Можно ещё…
– Пойдём давай отсюда, жандармы скоро нагрянут.
Мне не дали сделать и трёх шагов – довольно грубо в плечо толкнул амбал. Я обернулся к гневно раздувающему ноздри здоровяку.
– Ты как разговариваешь с Бестией? Чьим бы отцом ты ни был, с предводительницей так языком не вертят!
– Я вас сейчас выпору, ротозеи – не моргнув глазом, ответил я наглецу. – Ты бы и вовсе молчал. Идём отсюда.
– Слушай ты…
Тут я просто не выдержал и хлёстко дал выродку ладонью в кадык. Не покалечится, зато запомнит надолго. Он, насколько я понял, как раз с моментами касательно запоминания и рассуждения слаб.
– Я тебя, Штиль, могу бросить жандармам! Иди молча и не лезь со своими глупыми соображениями.
Виктория, что примечательно, не спорила.
В подвале мы сразу отправились подальше от банды, с которой у меня вскоре могут возникнуть проблемы. Виктория закрыла за мной дверь, на лице у неё словно лёд потрескался. Ей есть чему злиться, мне тоже, так что хлестать друг друга кипятком будем неистово.
– Давай сначала ты, – брякнул я, усаживаясь в кресло.
Что-то подсказывает мне, что на ногах я буду рвать и метать сверх меры. Хоть и есть за что.
– Что это ты устроил со Штилем? – скрестила она руки на груди.
– Я показал ему, что он неверно понял моё положение в банде. Точнее, что он вообще усмотрел меня в банде. Я пришёл сюда просить у тебя помощи, а не становиться твоим солдатом и отдавать тебе честь для этого.
