– Однажды он даже выскочил на улицу, – произнёс я, не отрываясь от шахматной доски. – Пришлось гоняться за ним, слава богу, далеко он не ушёл. Да и прохожих не оказалось – я, вообще, живу в тихом месте, соседей у меня мало.
– Я так и поняла, – хохотнула Виктория.
– Да, все за милю видят мою нелюдимость, только не понимают, что я не шучу.
– Ты просто очень занятен, вот к тебе и тянутся.
Да, как же я не подумал. Что это за человечество, которое стройными рядами маршируют к неприятностям? Правильно, а когда бы я воспользовался ружьецом, стал бы единственным виноватым…
– Так что стало с Истером?
– Поймал его. Правда, он бросился на меня, причём довольно неожиданно. Странно, что я в тот раз отделался только лишним беспокойством. Ладья на F5.
Виктория посадила меня играть в шахматы. Вообще-то мои достижения по части разноцветных фигурок ограничиваются знанием, как они должны ходить. Ещё я примерно знаю, как исполняется рокировка, знаю, что пешка может с ходу прыгать через клетку. Маловато, ведь собрать из этих основ стоящую композицию, умелую защиту – это не про меня.
Первые партии закономерно закончились проигрышем, но уже третью я взял, в четвёртой мы бодаемся на равных. Скорее всего, моя дочь тоже не маэстро, либо больно тонко поддаётся.
– И это не лечится? – настала её очередь теребить нос в раздумьях (а в раздумьях Виктория именно теребит нос).
– Нет, это же не алкоголизм.
– Спасибо, – с напускной детской обидой прокряхтела дочь. Выяснилось, что абсент – не только инструмент братания, но и любимый напиток Бестии, который она, не смущаясь, хлещет прямо из горла.
Одна из бутылок почти ею добита.
И пусть даже не думает делать это шуткой и обижено надувать губы. Я не одобряю, так что ей следует принять к сведению.
К несчастью, она только пропускает это мимо ушей:
– Но ведь это же опасно, – хлопает она глазами. – Сколько вы с Истерианом знакомы? Семь лет?
– Да, семь.
– И за это время ничего плохого не случалось?
Я откинулся на кресле, взял себя за подбородок и немного прикрыл рот. Изначально я подумывал не рассказывать этого дочери:
– Вообще-то, – чувствую себя неловко, поэтому перебиваю сам себя кашлем, – я столкнулся с ним в поисках твари, рвущей горожан в подворотнях. Погибло восемь человек. На самом деле, на его совести было всего двое.
– Не так много, – очевидно, Виктория ждала горы трупов.
– Ну да… Хорошо, что он мне попался – так бы мог пропасть, опуститься до кровожадной твари.
