Виктория поспешила дать этому объяснение:
– Он немой. Его схватила другая банда, пытала, думала выведать про нас. Гурман побоялся, что расколется, поэтому отгрыз себе язык. У него, кстати, мощная челюсть, может глотки перегрызать в прямом смысле.
Молчун с улыбкой продемонстрировал здоровые зубы и пощёлкал ими товарищам на радость.
– Гурманом, его кличут потому, что он поваром работал, пока его ресторан не сожгли. Супы он исполняет – голодать не будешь, Август! – дружески положил Роде руку на плечо немому.
– А что с глазом, – кивнул я на более заметную травму бывшего повара.
Бандиты переглянулись, сомневаясь, что мне можно рассказывать эту историю. Трюкач всё же решил просветить:
– На спор выколол сам себе.
– Что?
– Ну, мы тогда только начинали, барыша было мало, а какой-то лихач предложил сразу сто фагров.
– Боюсь спрашивать, но… отдал?
– Сами не поверили, но богатенький слово сдержал! Тычок ножом – получи, Гурман, сотню, как договаривались!
– Ладно, ребята, перекидывайтесь. Я пойду познакомлю отца с шестерёнышами, – потащила меня дочь от картёжников.
– Приятно было познакомиться, месье Хромер! – нескладно проголосили бандиты мне в спину.
Спустя всего несколько секунд разразилась буря ругательств и обвинения Трюкача в жульничестве. Судя по звукам, ему уже устроили профилактическую дружескую трёпку.
Дочь же привела меня к царству карманных инженеров банды. Мне знакомы эти бесконечные верстаки, груды деталей, валяющиеся безо всякого порядка, но, определённо, на своих местах. Тиски, дрели, ножницы для металла… инструменты всех калибров в количестве, которым можно оснастить целый завод.
Двое механиков ковыряются с какой-то металлической стрелой, прилаживая к ней что-то вроде крыльев.
– Адам, Дени – видимо, по привычке, крикнула во всю силу Виктория.
Первым обернулся круглолицый молодой изобретатель с хронической небритостью. Он стянул с маленьких глазёнок гоглы и толкнул в плечо глуховатого товарища. Неуклюже переступая, к нам обернулся высокий напарник, отличающийся куда более значительным возрастом. Выглядит он совсем чудно: на коротко стриженной голове модный котелок, под носом распущены объёмные усы, как у моржа.
Они помялись с секунду и синхронно нацепили оптические приборы: молодой – очки, висевшие на шнурке на шее, тот, что постарше, – монокль.
– Месье Хромер, – парень протянул мне руку и улыбнулся закопчёнными зубами, – меня зовут Адам.
– Что-то часто мне попадаются изобретатели с именем Адам, – потряс я руку небритого.
