Итак, поскольку в мире не может присутствовать непознаваемого рационально объективного содержания (это было бы нечто идеальное вне сознания), постольку, следовательно, остается искать пути решения проблемы не в эстетическом своеобразии объекта отражения, но в эстетическом своеобразии особого способа отражения. При этом, несомненно, должно оказаться, что, во-первых, своеобразие эстетического способа отражения обусловлено некими совершенно объективными причинами, а, во-вторых, нечто объективное (но именно поэтому не объективно-эстетическое) является реальным предметом эстетического отражения. Оно должно:
а) как и всякое содержание внешнего мира, не зависеть от воспринимающего сознания;
б) проявляться во множестве вполне объективных явлений действительности, помимо явления красоты человеку;
в) восприниматься эстетически в явлении красоты;
г) существовать и проявляться в явлениях как естественного, так и общественного порядка (поскольку красоту мы ощущаем и в естественной, и в общественной сфере).
Тогда объективность прекрасного как особой эстетической познанности, существующей наряду с познанностью логической, предстанет перед нами в двух аспектах. Во-первых, как правильность * этого специфического познания, своеобразно, но правильно фиксирующего в ощущении красоты некое или некие объективно существующие явления, свойства, качества или закономерности природы и общества, сущность которых нам пока что еще не ясна, по которые сами по себе могут быть чем угодно, по только не объективной красотой вне сознания. И, во-вторых, как объективность существования этой познанности в качестве особого эстетического отражения действительности в мозгу человека.
Формулируя таким, на наш взгляд, единственно возможным способом условие задачи, хочется отметить, что объективный источник ощущения красоты, о котором идет речь, наверняка, уже давно знаком нам в его естественных или общественных, или в тех и других определениях. Мы на каждом шагу должны были сталкиваться с его объективным существованием, бессчетное число раз исследовать его опытным и логическим путем. Об этом свидетельствуют и на это намекают повсеместность и многообразие восприятия красоты.
Однако особенность эстетического сознания, преобразующего свое столкновение с искомым источником красоты в ощущение красоты, в том-то и состоит, что всякий раз оно как бы мистифицирует для нас собственную, объективную сущность этого источника. Встречаясь с нами, последний неизменно прикрывается маской нашего переживания прекрасного, ни разу еще не позволив заглянуть за эту маску и увидеть вблизи таинственное лицо, волнующее, влекущее и тревожащее человечество на протяжении тысячелетий. И в этом также, очевидно, есть свой, неразгаданный пока что смысл...
