А Виктория Дамкина, перед тем, как направиться в зал ресторана, осмотрелась на себя на фоне своего средства передвижения, блиставшего краской, добытой из рыбьей чешуи, прикинула то, как она видится из окон ресторана, и удовлетворенная и собой, и машиной, поднялась по ступенькам.
Место за столиком, она заняла у противоположенной стены, у меня за спиной, но перед глазами Ларисы, проговорившей:
– Забеситься!
Какие мы гламурные. – И мне пришлось уточнить:
– Я часто слышу это слово, но как-то до сих пор не знаю толком, что оно означает?
– Гламур?
Мешок, обшитый искусственным жемчугами, заполненный картошкой и оставленный на главной площади в солнечный день представляешь?
– Представляю.
– Это и есть – гламур.
– Лариса, – спросил я, улыбнувшись, – ты не любишь гламур?
– Я его боюсь, – прошептала моя поэтесса.
– Почему?
– Потому что гламур – это флаг вырождающейся цивилизации.
Я удовлетворился таким объяснением и больше не обращал внимания на изобразительницу русских народных песен, хотя и заметил одну деталь.
Виктория Дамкина была успешна, богата и знаменита на всю Россию, а Лариса – красива.
И мужчины, входящие в зал, смотрели на всероссийскую Викторию как на Дамкину, а на мою Ларису – как на женщину…
…Отвлекаться на такую ерунду, как гламур, нам пришлось недолго.
К столику, за которым мы сидели, подошла девушка-украинка-официантка, положила на столик два меню и замерла в дежурной стойке, словно ожидая команду: «Фас!»
Эта девушка, наверное, была хорошей официанткой потому, что ей хотелось сказать «Спасибо!» еще до того, как она принесет заказ.
А то, что она подошла к нам, а не к Дамкиной, говорило либо о том, что Виктория в этом ресторане примелькалась и рассматривалась не как залетная звезда, а как мебель, пусть дорогая, но привычная, либо о том, что девушка-официантка работала в этом ресторане недавно и еще не прониклась значительностью момента…
…Вообще-то, меню – это перечень кушаний, но в придорожном на Николину гору ресторане «Территория суши» – это был не перечень, а почти репертуар.
И, читая его, я ощутил, что напоминаю угол, находящийся против большего катета. Окончательно опустев головой от неизвестных мне названий, я протянул книжечку в кожаном переплете Ларисе:
– Выбирай ты, – и Лариса, не глядя в меню, сказала официантке:
– Кани суши, сашими из угря и шашлык тори… Нам обоим.
– Что пить будете? – уточнила девушка, ставя какие-то значки в своей книжечке то ли по-украински, то ли по-официантски.
