– Почему ты не рассказала мне об этом раньше? – спросил я, не поднимая на Галю глаз. – Если женщина демонстрирует свой ум мужчине – это не умная женщина.
– Зачем ты это сделала? Ты считаешь меня великим художником?
– Затем, Петя, что ты хороший художник, но хороших художников много…
– Трудно создать что-нибудь великое после пятидесяти.
– Одно утешение: до пятидесяти создать что-нибудь великое еще труднее…
– Такая уж у нас нетипичная профессия.
– Петя, художник – это не профессия.
– А, что?
– Диагноз…
– Значит, надо быть лучшим?
– Не надо пробовать делать что-то лучше всех.
Надо стараться делать лучше, чем можешь сам…
На несколько секунд мы замолчали, а потом я просто слушал ее слова:
– Но для того, чтобы привлечь к себе внимание, нужен небольшой бум. Скандальчик, полосы на полторы, – совсем не оправдываясь, а скорее констатируя факт, проговорила Галкина, – Мы специфическая страна – то, что заставляет весь мир враждовать, скандалы – объединяет нас. А то, что объединяет весь мир – сплетни – нас разъединяет.
Кстати, сплетен о тебе я не распускала.
И не моя вина, что у нас – скандал – это путь к успеху.
Так, что спасайтесь, люди, от себя самих…
Впрочем, иногда, надо спасать мир. Тогда людей надо судить…
– Все, что ты сейчас рассказала – правда? – спросил я, ощущая и стыд, и боль. Хотя мне уже было ясно, что это правда. И не то, чтобы я невзлюбил себя, просто моя любовь к себе оказалась какой-то неразделенной.
Я требовал откровенности, понимая, что откровенность – это форма навязчивости.
– Да, – тихо ответила она, и я понял, что для того, чтобы все время говорить правду, нужно, кроме всего прочего, быть еще и очень жестоким человеком.
Этим «Да», – она отомстила мне за все мои спорщицкие победы над ней.
Но за эту жестокость, я почему-то был не зол, а благодарен ей.
– После твоего рассказа, я чувствую себя идиотом, – сказал я, хотя Галя и не настаивала на этом признании.
– Это не самая бесперспективная позиция для нормального человека в наше ненормальное время.
Только дуракам ума всегда хватает.
Умным не хватает ума часто.
– Почему!? – вновь хотел задать я этот неадекватный, непонятный вопрос, но она остановила все вопросы самым проверенным и самым экспериментальным женским способом – в ее красивых глазах появились слезы.
И то сказать, если женщина плачет перед мужчиной, значит или то, что она уже права, или правота вообще не имеет значения…
Говорят, что есть один единственный способ правильно вести себя с плачущей женщиной. Жаль только, что я его не знаю…
