В зале резко и весело прозвучала труба, играющая отбой2. Воспитанники высыпали из всех четырех отделений шумной, беспорядочной гурьбой. В течение десяти минут "переменки", полагавшейся между двумя уроками, надо было успеть и напиться, и покурить, и сыграть целую партию в пуговки, и подзубрить урок. Густая толпа обступила большую медную, с тремя кранами, вазу, наполненную водой. Около этой вазы всегда была привязана на цепи тяжелая оловянная кружка, но ею обыкновенно никто не пользовался. Каждый нагибался к одному из кранов, брал его в рот и, напившись таким образом, уступал свое место следующему. Второклассники, наполнив "капернаум" и разбившись там на кучки, курили под прикрытием сторожа, поставленного у дверей.
Буланин не выходил из отделения. Он стоял у окна, заделанного решеткой, и рассеянно, с стесненным сердцем глядел на огромное военное поле, едва покрытое скудной желтой травой, и на дальнюю рощу, видневшуюся неясной полосой сквозь серую пелену августовского дождя. Вдруг кто-то закричал в дверях:
- Буланин! Здесь нет Буланина?
- Здесь. Что нужно? - обернулся тот.
- Ступай скорее в дежурную. Петух зовет.
- Батюшка нажаловался?
- Не знаю. Должно быть. Они между собой что-то разговаривают. Иди скорее!
Когда Буланин явился в дежурную, то Петух и Козел одновременно встретили его, покачивая головами: Петух кивал головой сверху вниз и довольно быстро, что придавало его жестам укоризненный и недовольный оттенок, а Козел покачивал слева направо и очень медленно, с выражением грустного сожаления. Эта мимическая сцена продолжалась минуты две или три. Буланин стоял, переводя глаза с одного на другого.
- Стыдно-с... совестно... Мне за вас совестно, - заговорил наконец Петух. - Так-то вы начинаете учение? На уроке закона божия вы... как бы сказать... развлекаетесь... игрушечками занимаетесь. Вместо того чтобы ловить каждое слово и... как бы сказать... запечатлевать его в уме, вы предаетесь пагубным забавам... Что же будет с вами дальше, если вы уже теперь... э... как бы сказать... так небрежно относитесь к вашим обязанностям?
- Нехорошо. Очень нехорошо, - подтвердил Козел, упирая на "о".
"Не пустит в отпуск", - решил в уме Буланин, и Петух, как бы угадывая его мысль, продолжал:
- Собственно говоря, я вас должен без отпуска оставить...
- Господи-ин капитан! - жалобно протянул Буланин.
- То-то вот - господин капитан. На первый раз я уж, так и быть, не стану лишать вас отпуска... Но если еще раз что-либо подобное - помните, в журнал запишу-с, взыскание наложу-с, под арест посажу-с... Ступайте!..
