Стряхнув остатки неприятных видений, я привстал, насколько позволяла высота шалаша, и сделал несколько шагов к выходу, обнаружить который в полной темноте было совсем непросто. Все, чего бы ни касалась рука, отдавало ледяным холодом и влагой.
«Неужели за несколько часов нас занесло снегом? Как же Конин выбрался наружу? Ведь последний час дежурил он». Я нащупал в нагрудном кармане миниатюрный фонарик и в ту же секунду услышал звук разгребаемого снега.
– Товарищ майор, подъем! Вы меня слышите?
– Слышу, Толя, слышу. Ты сам-то как вышел?
– Да точно так же, не без дружеской помощи.
Меньше чем через пять минут бойцы, облаченные в белую маскировочную одежду, стояли в строю.
В нескольких словах, не останавливаясь на подробностях, я разъяснил суть задания, о котором никто из участников похода до сих пор практически ничего не знал.
– Десять минут на завтрак, пять – на уничтожение следов привала. Сейчас, – я поднес руку к глазам, – два тридцать пять. В два пятьдесят переходим границу.
Четыре лейтенанта шли мерным спортивным шагом друг за другом на расстоянии метров в пятьдесят-шестьдесят. За ними двигался я, замыкали цепь сержанты. Снежная буря, плясавшая в первой половине ночи по ту сторону границы, наконец-то стихла, и дикий лес встретил нас почти абсолютной тишиной, в которой слышалось лишь поскрипывание лыжных полозьев и частое дыхание лыжников.
Несмотря на темноту, прощупывание территории фактически началось. Я включил сканер – небольшой аппарат, на экране которого высвечивались координаты места, где концентрация металла превышала десять килограммов. Каждые несколько секунд смотрел на экран. Постоянно осматриваясь, я не забывал следить за временем: ровно через час после старта нужно собрать всех для обмена информацией и пятиминутного перерыва, что и было сделано. Затем – опять в путь. Но сначала я достал карту и маленький фонарик, сверил по компасу направление и рассчитал примерно пройденное расстояние, после чего едва заметной карандашной точкой отметил предполагаемое месторасположение отряда.
Густой мрак ночи еще не рассеялся, но опытный глаз уже различал признаки рассвета: восточная кромка горизонта начинала еле заметно светлеть. Легкий скрип широких полозьев почти не нарушал девственной тишины леса. Шапки снега, падавшие иногда с высоких сосен, заставляли нас вздрагивать, что вызывало невольные улыбки на лицах бойцов, раскрасневшихся от холода и лыжной ходьбы.
Старшего сержанта Баталина я выделил в учебке одним из первых. Рослый, сильный, немного нагловатый – такие делали погоду в своих подразделениях. Поручения и учебные задания он выполнял с подчеркнутой легкостью, но словно бы нехотя. За нарочито демонстрируемыми способностями скрывалось явное желание всегда и во всем оставаться лидером, поддерживать свой высокий авторитет.
