Ее красиво изогнутые брови удивленно приподнялись:
– Искал меня? А ты такой же шутник, каким был раньше.
Быков смутился:
– Знаешь, все последнее время я постоянно думал о тебе.
Перестав улыбаться, он приподнялся и, подойдя к ней, взволнованно воскликнул:
– Лариса, то, что произошло тогда в больнице, было недоразумением, моей ошибкой! Эта проклятая амнезия, которая, кстати сказать, до сих пор мучает меня, она перевернула все мое сознание, поставила там все с ног на голову! Я прошу у тебя прощения за свое глупое и жестокое решение, и я хочу сказать тебе, что… люблю тебя как прежде!
Быков с замиранием сердца ожидал услышать в ответ такие же наполненные страстью и нежностью слова своей возлюбленной, но она лишь безразлично пожала плечами.
– За это время, Руслан, я успела многое понять и простить. Но, увы, нельзя вступить дважды в одну и ту же реку.
Быков словно с размаху налетел на невидимую, но вполне реальную стену. Он ничего не понимал, вернее, все прекрасно понял, но не мог принять это сердцем.
Прервав воцарившуюся неловкую паузу, она очаровательно улыбнулась и обратилась к поникшему Быкову:
– Не бери в голову. Прошлое действительно уже не вернешь, но кое-что можно исправить.
Он резко вскинул голову, с надеждой глядя в ее голубые восхитительные глаза. Некоторое время он смотрел так на нее, чувствуя, как застрявшая в горле горечь обиды уходит куда-то прочь. Он знал, что должен сейчас использовать все свое умение убеждать и все свое красноречие, но сначала нужно было выяснить один мучающий его вопрос.
– Послушай, – вымолвил он, наконец, – дело в том, что со мной опять приключилась амнезия, потеря памяти, и я ничего не помню, начиная с… – и он назвал дату. – А сейчас какой год?
Она назвала год. Быков удивленно присвистнул:
– Ничего себе расклад! А что же произошло с тех пор?
– Ну как же, во всем мире к власти пришла военно-полицейская верхушка. Почти то же самое, как во время Дивова у нас в стране, только, пожалуй, похуже.
«Так, – подумал Быков, – значит, опять фашистско-антихристовое общество».
– И что же? – произнес он вслух.
– Ничего, – она вновь пожала плечами, – кто может, тот еще сопротивляется. Большинство населения сломлено, но есть и такие, кто готов с оружием в руках бороться с этими гадами, как боролись вы в свое время против «черной» власти.
– А ты?
– Я их ненавижу и хочу попасть к подпольщикам, чтобы вместе с ними включиться в настоящую борьбу.
– А как же твои родители?
