И он поведал Быкову о том, кем тот был до рокового происшествия, кто такой он сам, как Быков был героем Сопротивления. Петр, так звали парня, рассказал о Богдане Жилине, и тут Быков вскочил в волнении и воскликнул:
– Богдана я помню! Я помню его! Где он сейчас?!
Петр нахмурился и мягко ответил:
– Успокойся, Руслан.
Затем, немного помедлив, тихо произнес:
– Дело в том, что Богдан погиб примерно в то же самое время, когда пришел в себя ты.
Эти слова оглушили как-то сразу сникшего Быкова, и тут в его сознании произошел какой-то перелом, подобно яркой вспышке озарения.
– Послушайте… – хрипло прошептал он, – кажется, я начинаю кое-что вспоминать.
На лбу его выступили капельки пота, он присел, обхватив голову руками, и задумался, не обращая никакого внимания на взволнованных его поведением собеседников. Разрозненные фрагменты его жизни постепенно соединялись в некое целое, обретая законченную картину прошлого. Внезапно лицо его просияло, и он радостно воскликнул:
– Я вспомнил: детство, отрочество, юность, моя учеба в школе, затем в университете, защита дипломного проекта и… все, – он нахмурился и вновь опустил голову, – дальше словно завеса.
– Ничего, – убежденно обратился к нему Петр, – ты обязательно вспомнишь и другое.
Затем, собравшись с мыслями, он продолжил свое прерванное повествование. Последующие за этим слова Петра привели Быкова в еще большее смятение, когда тот рассказал ему о своей спутнице, ее звали Лариса, и о тех отношениях, что сложились у них двоих до потери им памяти.
До этого Быков избегал настойчивого взгляда девушки, но сейчас глянул на нее в упор. Она была, без сомнения, очень красива, ее сияющие голубые глаза, излучавшие любовь и нежность, с нетерпением ждали его реакции на рассказ Петра. Быков смотрел на нее и готов был сойти с ума. Господи, за что Ты караешь раба своего грешного?! Она не вызывала в нем никаких чувств! Просто наваждение какое-то. Если он, по словам Петра, любил ее раньше, то почему же сейчас Лариса ему совершенно безразлична?!
Однако он заставил себя в тот момент улыбнуться и как-то растерянно ответил:
– Да… конечно… наверное, это так.
Было заметно, что его бывшая подруга ждала от него совершенно иной реакции. Зрачки ее расширились, она непроизвольно прижала к груди руки и взволнованно задышала. Заметив неловкость создавшегося положения, Петр поднялся с места и нарочито громко воскликнул:
– Ну что ж, я думаю, на сегодня хватит. Нам пора, Лариса, оставим Руслана одного, пусть он немного придет в себя, поразмыслит. Ведь столько за один раз впечатлений. Пока, Руслан. Завтра мы опять навестим тебя.
