— Ну-у, бундесы это бундесы, — уклончиво сказал Буянов. В душе он был германофилом, но всегда стеснялся этого. — А сколько украинских бортов на крыле?
— Две дюжины боевых и одиннадцать транспортных.
— Непривычная асимметрия для миротворцев, — удивился Буянов. — Обычно транспортных и многоцелевых всегда больше. А тут наоборот.
— Непривычная, но объяснимая. Им восстановление боевой численности до штатной в начале года пробашлял через ооновские структуры скандально известный канадский миллиардер Севарен. Это было что-то вроде очередной благопристойной взятки украинскому правительству, которое ему в свое время подмахнуло бумаги на строительство внутри Зоны какой-то, что ли, дачи или исследовательского центра, хрен разберешь… А транспортные эскадрильи украинского авиаполка находятся в своем средневзвешенном состоянии. Несут потери. Ремонтируются. Отправляют машины на заводское восстановление. Кое-что им перепадает из наших нестроевых эскадрилий. Но все равно убыль машин значительная, компенсировать ее некому и нечем. Разве что попытаться Севарена снова подоить.
— А почему бы и не подоить? — с живым интересом осведомился Буянов.
— Да странный он какой-то. Чтоб не сказать сумасшедший. То у него летающая пирамида по объекту рассекает, то студнем полдачи ему затопит…
— Чем?
— Студнем, ведьминым. Аномальное вещество такое в Зоне есть. Пожирает и органику, и неорганику похлеще «царской водки».
— Свят-свят-свят. — Буянов шутейно отмахнулся, как бы испугавшись.
— Итак, подытожу сказанное. Мы можем использовать в активных наступательных действиях полторы тысячи бойцов, сто восемьдесят единиц бронетехники, девяносто ствольных артсистем калибра семьдесят шесть миллиметров и выше, двадцать четыре реактивных системы залпового огня, четыре тяжелых огнеметных системы и сорок вертолетов, из которых тридцать пять принадлежат украинскому полку, а еще пять — нам.
Полковник Буянов долго молчал, будто суммировал и умножал в уме. Наконец он резюмировал:
— Не так чтобы очень богато, — вздохнул он. — Но, с другой стороны, когда я геройствовал в Южной Сахаре, в иной день мы могли поднять только одну пару латаных-перелатаных Ка-52, а на штурм главного укрепрайона повстанцев я лично под расписку одалживал у охраны русского посольства бронетранспортеры числом три… Но, братцы, когда я всю эту скромную мощь направлял на врага, то чувствовал себя по молодости лет не менее чем маршалом Коневым на Берлинском направлении…
