Вместо того чтобы начать отход из-под огня вместе со всеми, он резко запрыгнул в кабину и запустил вертолетные двигатели с обычного искрового зажигания (что значит отечественная, дубовая техника — чтобы взлететь, ей по-прежнему на фиг не нужна никакая утонченная авионика!).
Подлые наши враги сразу же обстреляли кабину ожившего и бодро затарахтевшего вертолета. Но на наше счастье на директрисе стрельбы крутилась свежая «птичья карусель». Так что ни одна из пуль по назначению не попала, подкрученная мощным гравитационным вихрем и уведенная в сторону ровно настолько, чтобы пройти от остекления кабины в полутора метрах…
Турбины Ми-17 тем временем набрали достаточные обороты. Машина, оторвавшись от земли, быстро взмыла примерно на высоту девятиэтажки и развернулась остекленной мордой в направлении противника.
Отважный капитан ВВС, будучи лишен возможности задействовать сожженную Выбросом электронную аппаратуру сканирования передней полусферы и прицеливания, был вынужден стрелять «на глазок». И более того — практически наугад! Поскольку засечь врагов даже по вспышкам выстрелов было при свете дня не так легко. А если они пользовались гауссовками — то и невозможно!
В четыре глотки заорали 23-мм автоматические пушки ГШ-23, засыпая гребень холма на юго-востоке градом смертоносных снарядов.
Затем летчик, похоже, что-то углядел, потому что перенес огонь на пятнадцать градусов западнее и теперь пушечные очереди взялись перемалывать в щебенку остатки панельной многоэтажки на окраине Припяти.
Не думаю, что он попал хотя бы в одного из снайперов. Но, выражаясь армейским языком, смог временно подавить снайперский огонь.
Оно и неудивительно. Попробуй-ка прицельно посылать свои «болты» на километр из четырнадцатикилограммовой гауссовки, если вокруг тебя рвется по восемнадцать снарядов в секунду, поднимая такие тучи пыли, будто с небес роняют груженные цементом «КамАЗы»!
Стоило обстрелу прерваться, как все мы перепуганными зайцами рванули под прикрытие бетонного забора Подстанции.
Уже в который раз черт оказался не так страшен, как его рисуют.
Под забором, конечно, обнаружились залежи жгучего пуха, две жарки и одна электра. Причем электра тут же разрядилась на автомат в руках у рассеянного рядового Герсёнка.
К счастью, защитный костюм бойца выдержал — электра была молодая и неопытная. А вот рассеянности у Герсёнка поубавилось — до самого конца нашего героического рейда он ходил, поминутно озираясь и проверяя болтами всё, что только можно, включая воздух.
