Как оказалось, я не ошибся.
Стекло «аппаратной» опустилось. Незнакомец ступил на исполнительный орган устройства, которое я называю механической лопатой. И эта самая лопата аккуратно спустила его с пятиметровой высоты «аппаратной» на бетонный пол реакторного зала.
Альбинос подошел к нам совсем близко и с неискренней улыбкой офисного карьериста произнес:
— Разрешите представиться, меня зовут Бен. Бен — сокращение от Вениамин, как я пишусь в паспорте. Моя фамилия — Тау. Скажу сразу, что это не еврейская, а немецкая фамилия. Поэтому, если хотите, можете называть меня «фашистом». — Альбинос усмехнулся. — Но вот от антисемитизма попрошу воздержаться.
Внимательно слушая хорошо поставленную речь альбиноса, я тем не менее продолжал заряжать «Раумшлаг». И перевел взгляд со своего оружия на говорящего только тогда, когда зеленый светодиод над спусковой скобой просигнализировал о полной готовности гранатомета к стрельбе.
Альбинос тем временем продолжал, мелким профессорским шагом выходя на директрису огня и как бы невзначай становясь прямехонько между нами и реактором:
— Сейчас вы, уважаемые господа, находитесь в лучшей биотехнической лаборатории человечества. Ее создателем, бессменным директором и ведущим научным сотрудником являюсь я, Вениамин Тау, вот уже пять лет. У меня никогда не было врагов. Даже недоброжелателей — и тех не было! Но теперь, когда мои эксперименты как никогда близки к завершению, враги появились. И судя по тому, что они смогли направить сюда вас, людей весьма профессиональных, это могущественные враги из высших эшелонов мирового правительства.
Я пожал плечами. «Монолит» уж точно не относился к «высшим эшелонам мирового правительства». Что за мировое правительство без океанских яхт, глобальных финансовых рычагов и запасного мальтийского гражданства? А как могут полагаться на мальтийское гражданство темные сталкеры, которые — что известно всем заинтересованным лицам — за границами Зоны прекращают свое физическое существование в течение нескольких часов?
Было ясно: альбиноса, что называется, «звездит». Надо сказать, в этом он нисколько не отличался от приснопамятного владельца научно-исследовательского комплекса «Наутилус» доктора Севарена. (И это в очередной раз убедило меня в том, что правильно, правильно я бросил универ! Все стоящие ученые — люди с всеохватной «манькой величкой»!)
Итак, меня упоминание о «могущественных врагах из мирового правительства» только развеселило. А вот майора Филиппова — обеспокоило и даже рассердило.
