— Послушайте, — сказал я в отчаянии, — дон Эстебан, у вас, венесуэльцев, есть поговорка — «Нет ничего тайного между землей и небом». Вы же понимаете, что такой обман невозможно скрыть! И какой смысл нашим летчикам подставлять себя под удар и возвращаться к вам на расправу? Ну подумайте сами!
— Кто тебе сказал, что я венесуэлец? — удивился наркобарон. — Я чистокровный колумбиец, мать твою! И откуда ты так хорошо знаешь венесуэльские пословицы?
Я и сам не мог бы объяснить, откуда выскочил этот образец венесуэльского фольклора. Возможно, из того конспекта по страноведению, который я нашел на антресолях перед отъездом. Но вспомнился он мне вовремя.
— Мне очень нравится Южная Америка, — ответил я искренне. — Ее культура, ее люди. Знаете, обидно будет, если меня сейчас убьют, — я ведь всего пять дней как приехал.
Дон Эстебан, прищурившись, рассматривал меня, словно диковинную зверушку в зоопарке.
— Ну а колумбийские пословицы ты знаешь, парень? — насмешливо спросил он. — А ну как тебе это поможет?
«Вот ведь влип, — подумал я, — тоже мне, специалист по народному творчеству... Я и венесуэльскую-то одну-единственную случайно вспомнил... Колумбия, Колумбия... Кто же нам про нее рассказывал?»
И тут я словно бы наяву услышал глуховатый голос своего отца:
— Знаешь, Денис, колумбийцы говорят: быка берут за рога, а человека ловят на слове.
Когда это было? Давно, чертовски давно. Я еще учился в школе. Я поспорил с пацанами из параллельного класса и обошел по периметру крышу нашей двенадцатиэтажки — обошел за ограждением, по узкому двадцатисантиметровому карнизу. Кто-то из малышей рассказал об этом своим родителям, те — еще кому-то, а вечером о моих подвигах узнал отец. Кажется, единственный раз в жизни он действительно хотел меня ударить — но не ударил, сдержался, только лицо его стало землисто-серым, а глаза — тусклыми и больными. На следующий день он позвал меня в гараж, и там мы долго сидели молча, пока мне, раздавленному его взглядом, не захотелось провалиться под землю от стыда. Тогда-то он и процитировал мне эту пословицу, а я еще некстати подумал: откуда отец знает, как говорят колумбийцы, ведь он же служил на Кубе?
— Быка берут за рога, а человека ловят на слове, — повторил я вслед за своим мертвым отцом.
Дон Эстебан усмехнулся. Я с облегчением заметил, что его лицевые мышцы немного расслабились, уголки рта стали не такими жестко очерченными.
— Значит, ты утверждаешь, что вас подставили? — спросил он почти спокойно.
