Грузин по-прежнему сибаритствовал, Глеб в машинном отделении о чем-то гулко переговаривался со Змеем, а Мезальянц изучал расписание рейсов местного международного аэропорта.
— Изучаете, куда бежать? — спросил я.
— От Конторы сбежать нельзя, можно только ненадолго отсрочить встречу, — мрачно ответил Иван Иванович. — Я смотрю, по каким дням ждать гостей.
— Сейчас погода нелетная, какие гости?
— Незваные. Вон, этих неудачников-кладоискателей никакие дожди не пугают, они как по часам сюда приезжают. А Контору даже цунами не остановит.
— А разве вы уже знаете, что мисс Тедди и мисс Козельски...
— И майор, и астроном, и вся эта цветная компания — все кладоискатели.
— Я бы съездил туда, в этот...
— Нан-Мадол, — подсказал Юся.
— Вы, как я погляжу, вполне вписались в местный бомонд, — хмыкнул Иван Иванович. — Глядите только, чтобы эти красавцы не стибрили у вас чего...
Что за человек, обязательно настроение испортить надо! Я решил обратиться за поддержкой к капитанам.
— А давайте в выходные в Нан-Мадол отправимся? — спросил я.
— Это что еще за хрень? — лениво спросил Боря.
— Это как раз по вашей части — окно в бесконечность.
— Не слушай его, — послышалось из машинного отделения. — Это груда камней, и никаких сокровищ там нет.
— Сокровищ? — оживился Грузин. — Каких сокровищ?
— Егор, я тебя убью, — пообещал Татарин, вынырнув наружу. — Чего человека баламутишь? Только-только приключаться закончили — и опять?
— Я не понял: почему вы говорите так, будто вас здесь только двое? — возмутился Грузин. — Почему вы меня не спрашиваете или вон Юрца?
Боря единственный из экипажа, кто называл Юсю Юрой и даже сам с ним разговаривал.
— А меня Егор спрашивал, — сказал Юся серьезно. — Он спросил: ты хочешь в Нан-Мадол?
— И что?
— А я сказал, что сокровищ там нет.
— Вот, слышал?! — обрадовался Глеб. — Я же говорил!
— Ты-то откуда знаешь? — обиделся Боря на Юсю.
— Я не знаю, — растерялся Юся. — Мне так кажется.
— Кажется ему, — проворчал Грузин. — Надо съездить и посмотреть на этот... как его там...
— Нан-Мадол, — напомнил я.
— Во-во. Глеб, у нас там чего с движком-то?
— Ничего, — пробурчал Глеб. — Некогда мне.
Татарин посмотрел на меня, постучал пальцем по лбу и скрылся в недрах катера. Мне этот жест показался мало того что непонятным, но даже и обидным. Чего я сделал-то? Поэтому я сразу спустился следом за Татариным.
— Чего ты дразнишься?
— «Це дразнисся-це дразнисся», — с кислой физиономией повторил Глеб. — Я, конечно, сам дурак, язык за зубами не сдержал. У Бори бзик — моментальное обогащение. Он раньше чемодан с долларами найти хотел, а еще раньше — государственную премию получить.
