* * *
— Я имел ввиду мельничный пруд! Пруд !
* * *
Брута вцепился в мачту. Через некоторое время подошедший моряк уселся на бухту и стал с интересом его разглядывать. — Ты можешь отпустить ее, отче. сказал он. — Она стоит сама. — Море…Волны…-Осторожно пробормотал Брута, но то, что могло бы выйти наружу, уже кончилось. Моряк задумчиво сплюнул. — Ага, сказал он, — Видишь ли, они должны быть такой формы, так предопределено свыше. — Но корабль трещит!
— Ага. Трещит. — Так это не шторм?
Моряк вздохнул и отошел. Через некоторое время Брута рискнул отпустить мачту. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким больным. Дело было не только в морской болезни. Он не знал, где он. . В жизни он четко знал лишь две вещи: где он находится, и то, что Ом существует. Тут он разделял склонности черепах. Понаблюдайте за любой движущейся черепахой: периодически она будет останавливаться и стоять, пока рассортирует воспоминания. Не зря же где-то в мультиверсуме, существуют маленькие движущиеся приспособления, контролируемые электрическими думающими машинами, называемые “черепахами”. Брута понимал, где он есть, вспоминая, где он был — по подсознательному подсчету шагов и вехам ландшафта. Где-то внутри его головы существовала нить воспоминаний, которая, если бы подключить ее напрямую к тому, что контролирует его ноги, могла бы заставить Бруту протрусить по узеньким тропкам его жизни до самого места рождения. В отсутствии контакта с землей, на изменчивой поверхности моря, нить оборванно болталась. Ом трясся и подскакивал в такт движениям Бруты, когда тот зигзагом пересек качающуюся палубу и достиг борта. С точки зрения кого угодно, кроме послушника, корабль быстро скользил по волнам в превосходный для плавания день. У его пробужения кружились птицы. По одну сторону — то ли по правому, то ли по левому борту, то ли где-то еще в одном из подобных направлений — стая крылатых рыб взрезала поверхность, пытаясь избежать внимания нескольких дельфинов. Брута глядел на серые тени, выписывающие зигзаги под килем в мире, где вообще не надо было считать… — О, Брута, сказал Ворбис. — смотрю, кормишь рыб. — Нет, лорд, сказал Брута. — мне плохо, лорд. Он повернулся. Тут был сержант Симони, мускулистый молодой человек с бесстрастным выражением лица профессионального солдата. Он стоял рядом с кем-то, кого Брута с трудом опознал, как главную местную соль, или как там его титул. Тут же был улыбающийся эксквизитор. —
