— Но такого никогда не случалось. И вообще, получится ли? — сказал один.
— Должно получиться. Есть личность. А всякой личности рано или поздно приходит конец. Только силы вечны, — сказал один. В его тоне проскользнуло явное удовольствие.
— Кроме того… Возникли отклонения. Всякая личность неизменно порождает отклонения. Хорошо известный факт, — сказал один.
— Неужели он где-то плохо сработал? — сказал один.
— Такого не случалось, и на этом нам его не поймать, — сказал один.
— В том-то и дело. Ведь он — это он. Однако… Плохо то, что начала проявляться личность, а это нельзя запускать. Предположим, сила тяжести вдруг станет личностью. И начнет испытывать к людям нежные чувства — что тогда? — сказал один.
— То есть ее притянет к ним, их — к ней, ну и… — сказал один.
— Не смешно, — сказал один голосом, который мог показаться еще более холодным, если бы уже не находился на отметке абсолютного нуля.
— Извините. Я как-то неудачно пошутил, — сказал один.
— Кроме того, он стал сомневаться в своей работе, а такие мысли опасны, — сказал один.
— Возразить нечего, — сказал один.
— Значит, мы пришли к соглашению? — сказал один.
Один, который, казалось, о чем-то задумался, вдруг сказал:
— Минуту. Не вы ли только что использовали местоимение «я»? Может, и вы становитесь личностью?
— Кто? Мы? — виновато сказал один.
— Где личность, там всегда разлад, — сказал один.
— Да. Да. Как это верно, — сказал один.
— Мы вас прощаем, но впредь будьте осторожнее, — сказал один.
— Значит, мы пришли к соглашению? — сказал один.
Они посмотрели на лицо Азраила, проступающее на фоне неба. Впрочем, это лицо и было небом. Азраил медленно кивнул.
— Отлично. И где все происходит? — спросил один.
— Это Плоский мир. Он путешествует по космосу на спине гигантской черепахи, — сказал один.
— А, один из этих. Лично я их терпеть не могу, — сказал один.
— Ну вот, опять. Вы снова сказали «я», — сказал один.
— Нет! Нет! Я никогда не говорил «я»… вот сволочь!
Он вспыхнул и сгорел — так улетучивается небольшое облачко пара, мгновенно и без остатка. Почти так же мгновенно на его месте появился другой, как две капли воды походящий на своего предшественника.
— Да послужит это уроком. Стать личностью значит обрести конец. А теперь… пойдем, — сказал один. Азраил проводил их взглядом.
Крайне трудно постичь мысли существа настолько огромного, что в реальном пространстве его длина может быть измерена только световыми годами. Но он развернул свое немыслимо гигантское тело и глазами, в которых бесследно терялись звезды, отыскал среди мириадов других миров тот, что своим видом напоминал тарелку. И который покоился на спинах слонов. Стоящих на панцире черепахи. Плоский мир — мир в себе и зеркало всех прочих миров.
