Гандер посмотрел на лежащий перед ним список и аккуратно вычеркнул пункт «Волшебник». На страницу упала небольшая тень. Гандер поднял глаза и невольно вздрогнул.
– Ну? – холодно осведомился он.
– Мне нужно в Анк-Морпорк, – заявила Эск. – Пожалуйста. У меня есть деньги.
– Иди домой, девочка, к маме.
– Нет, правда. Я хочу поискать счастья.
– А метла тебе зачем? – вздохнув, спросил Гандер.
Эск посмотрела на нее так, будто никогда прежде не видела.
– Каждая вещь должна где-нибудь быть, – глубокомысленно изрекла Эск.
– Иди-ка домой, дитя мое, – скомандовал Гандер. – Девочек, сбежавших от родителей, я в Анк-Морпорк не беру. В больших городах с маленькими девочками случаются плохие вещи.
– Какие именно? – оживилась Эск.
– Послушай, я сказал тебе, чтобы ты шла домой? Брысь!
Он взял кусок мела и снова начал вычеркивать на грифельной доске разные пункты, пытаясь не обращать внимания на упорный взгляд, который так и буравил его макушку.
– Я могу пригодиться, – негромко произнесла Эск.
Гандер бросил мел и раздраженно поскреб подбородок.
– Тебе сколько лет?
– Девять.
– Ну так вот, сударыня Девять-Лет, у меня тут две сотни животных и сотня людей, которым нужно попасть в Анк-Морпорк, причем половина из них ненавидит другую половину, а еще у меня не хватает людей, которые могут принять бой, я слышал, что дороги сейчас никуда не годятся, бандиты в Сосках Сциллы совсем обнаглели, тролли взимают большую мостовую пошлину, чем в прошлом году, в припасах завелись долгоносики, меня преследуют головные боли, и на что ты мне сдалась?
– О-о, – сказала Эск и оглядела заполненную толпой площадь. – Тогда какая из этих дорог ведет в Анк-Морпорк?
– Вон та, где ворота.
– Спасибо, – степенно поблагодарила Эск. – До свидания. Надеюсь, у тебя больше не будет неприятностей и твоей голове станет легче.
– Тебе спасибо, – неуверенно отозвался Гандер.
Он побарабанил пальцами по крышке стола, провожая взглядом девочку, которая удалялась по направлению к дороге на Анк-Морпорк. Дорога была длинной и извилистой. На ней встречались воры и гнолли. Она, сипя, поднималась на горные перевалы и, задыхаясь, ползла через пустыни.
– Проклятье! – выругался он себе под нос. – Эй, ты!
У матушки Ветровоск были неприятности.
Прежде всего ей ни в коем случае не следовало поддаваться на уговоры Хильты и брать эту метлу. Метла была старой, качалась из стороны в сторону, соглашалась летать только ночью, и даже тогда у нее едва хватало сил, чтобы еле-еле рысить над землей.
