— Сколько времени вы рассчитываете еще пробыть в Москве?
— Георгий Викторович, подо мной земля горит. Завтра бы и на поезд!
— Иные командированные любят проживать в Москве… там театр, там выставка, там еще что-нибудь… А вас прямо припекает.
— В отпуск приеду, тогда не будет припекать.
— Ну-ну, ни пуха ни пера у зама…
Замначальника принял Анатолия Анатольевича. Дело требовало внимательного рассмотрения, а старший лесничий хотел немедленного ответа. Есть же и другие дела у заместителя начальника!
— Конечно, — грустно согласился Книзе, — бесконечное множество дел и обязанностей… но тем не менее разрешите мне…
Вынул из папки бланк со штампом «старший лесничий» и, быстро заадресовав его, написал: «Прошу разъяснить мне: имеем мы право получать по ставкам, указанным в постановлении правительства за номером таким-то от числа такого-то… или не имеем?»
И подал замначальника. Тот взглянул и вернул Анатолию Анатольевичу.
— Вижу, мой посетитель перешел в решительное наступление. Но давайте соблюдать форму. Сначала вы должны обратиться к директору НИИ, он — в Федерацию, из Федерации — уже к нам.
— Вы ошибаетесь… я имею полное право обращаться к вам непосредственно.
— Откуда у вас такое право?
Анатолий Анатольевич не без лукавства посмотрел на начальника.
— Право дала мне наша Конституция. В Конституции сказано: любой советский гражданин имеет право обратиться со своим вопросом в любую инстанцию, и там обязаны ответить ему по существу. Это во-первых. Во-вторых, я, старший лесничий, являюсь по положению постоянным заместителем директора и действовать могу самостоятельно в зависимости от обстоятельств. Я в командировке, и такое обстоятельство налицо. Если ответ будет положительный, на этом моя командировка окончится. Если отрицательный, то дорога у меня ляжет в ЦК, и хотя я беспартийный, но дорогу туда найду и думаю, что там выслушают меня со вниманием.
Анатолий Анатольевич говорил, по своей привычке, неторопливо и обстоятельно, давая своему противнику время учесть все «за» и «против».
Заместитель начальника посмотрел на старшего лесничего, утонувшего в просторном кресле, развел руками и засмеялся. И в эту минуту стерлась грань между начальником и подчиненным. В комнате сидели два советских человека, одинаково заинтересованные в общем деле. Замначальника сказал:
— Согласен. Убедили в своем праве. И даже рад сознаться, что убедили. Ответим вам.
— Прошу сейчас, вот на моем отношении…
— Да что вы! — возмутился замначальника. — Министерство не может писать на таких бумажках. Мы ответим вам по всей форме, на пишущей машинке.
