Анатолий Анатольевич внимательно осмотрел каждое дерево. Для него были ясны ошибки в рекомендации ученого: в первом случае питания для каждого дерева было достаточно, во втором — саженцы переплелись корнями, пищи не хватало, света тоже. Бодрее на этой делянке выглядели крайние деревья — те, которые могли пустить корни на сторону, на свободу.
По мысли же академика, результат должен был получиться иным: именно крайние деревья должны были вырасти чахленькими, ослабевшими в борьбе с чужими видами, остальным полагалось вырасти крепкими, потому что внутривидовой борьбы нет, внутривидовые поддерживают друг друга.
Анатолий Анатольевич долго изучал делянки, рассматривал, почти ощупывал каждое дерево.
С одной стороны, неприятно: учение академика применительно к пихте и ели не подтвердилось. С другой — хорошо, пища для ума: мир необыкновенно сложен и разнообразен. Так наука идет вперед.
Приехал из Москвы товарищ Б. Анатолий Анатольевич повел его в питомник к злополучным участкам.
Б. хотя и был облечен солидными полномочиями и властью, встревожился:
— Анатолий Анатольевич, вы что, с академиком спорите?
— Я спорю? Нисколько. С ним факты спорят.
— Да вы разве не знаете, что тезисы академика утверждены в Москве. Вы что, ревизуете решения Центрального Комитета?
— Я ведь говорю не о своей точке зрения, — тихо сказал Анатолий Анатольевич, — а о фактах. Бывают решения, которые на основании новых фактов приходится отменять.
Б. промолчал. Он долго осматривал питомник, а под конец сказал:
— Не нравится мне ваше упрямство. Мой добрый совет вам: уничтожьте те ваши делянки…
— Дорогой товарищ начальник, — задрожавшим голосом сказал Книзе, — если я, по вашему совету, уничтожу опытные делянки, я обману партию. Вы мне это советуете?
В ту ночь Анатолий Анатольевич спал не так хорошо, как обычно. Ночью было очень тихо, и только поэтому можно было слышать звуки, на которые днем не обращаешь внимания… далекий гудок паровоза, мягкий шумок проносящегося по шоссе грузовика, человеческий голос, позвавший кого-то внизу, под обрывом…
Правильно ли он поступил, отвергнув совет расположенного к нему Б. и даже в какой-то мере последним вопросом его оскорбив?
Из чего исходил Б.? Из житейского опыта, из осторожности, из желания избавить старшего лесничего от неприятностей, потому что всякие бывают характеры и не все академики любят, когда их выводы поправляют рядовые работники.
Подобная житейская мудрость никогда не была свойственна Анатолию Анатольевичу: более того, она возмущала его, вызывала желание всеми силами отстаивать правду.
