А сердце сковывает страх.
Оно стучит,
Как бы по шпалам,
Вильнуть рискуя под откос…
Оса своим медовым жалом
Целует мне ладонь взасос,
Кружи́т над дрогнувшей рукою,
К которой тянешь ты ладонь…
Чем сердце нынче успокою?–
Тем, что почувствую огонь
Твоей протянутой ладони,
Игру искрящихся зрачков.
Настил –
И рухнув, не утонет
В нагроможденье облаков.
* * *
Идёт полоса раздраженья –
Я снова в себя ухожу.
С тобою мои отношенья
Пришли к своему рубежу.
Ракушкой, сомкнувшею створки,
Зароюсь у берега в ил.
Шиповник зацвёл на пригорке,
Что время на осень – забыл.
Забыл,
Что погода сурова –
И снова ронять лепестки.
Безудержным цветом, махрово
Цветёт…
А дожди столь близки,
Пойдут, чередуясь со снегом, –
А после ударит мороз.
…Потом – с переменным успехом!–
Решать будем вечный вопрос.
Зачем полоса раздраженья –
Идёт и идёт на меня?
С тобою мои отношенья
Отчётливей день ото дня.
* * *
Дым ест глаза,
Сгущаясь над водою…
И, как в тумане, растворился луг.
Тебя не вижу…
Брежу вновь строкою,
Сплетаю вязь,
Как труженик-паук.
Горят дома.
Всё гуще дым пожара.
И ничего нельзя остановить.
Стрекозы, одуревши от угара,
Спускаются на озеро попить.
Горят леса.
Огонь прибит грозою.
Но в двух шагах не вижу ничего.
И промываю глаз своей слезою.
И понимаю: не сказать всего.
Как ни плети из строчек паутину –
В неё не попадётся важный шмель.
Не проявить знакомую картину,
Сгущаются предчувствия потерь.
* * *
Вот и развеян фантазии дым.
Смотрит на нас безупречное небо.
То, что легко намечтать молодым,
Выглядит в наших постройках нелепо.
Их возводили не год и не два.
Были потрачены лучшие годы,
Чтобы понять: хлеб – всему голова,
Крышу поддерживать созданы своды.
Замки воздушные встанут без них,
Будут расти,
В облака упираясь.
Жизнь коротка,
Но останется стих –
Пусть небольшой, словно яблока завязь.
* * *
Равнодушно лето отпылало.
Для всего отпущен в жизни срок.
Не на крыльях поздних чувств летала,
А плела из строчек я венок.
Но цветы засушенные были
И ломались, помню по сей час.
Вечер, задыхавшийся от пыли,
Повторялся снова и не раз.
Солнце высоко ещё стояло:
Будто бы полночная луна,
Что, как в полнолуние, сияла…
Не мешала дыма пелена
От лесов, горящих, словно хворост,
Целый месяц каждый день-деньской.
На пригорке умирала поросль.
А в венок вплетался сухостой.
* * *
Внезапно ветер налетел –
И сразу легче задышалось,
И жар ушёл из потных тел,
