Комната была завалена книгами, журналами и стопками бумаг. На спинке дивана висел жакет. На кофейном столике полно газет. Он обратил внимание на розовый отпечаток помады на ободке кофейной чашки. Нет, в ней был чай.
— Пойдем, — сказала она, взяв с кресла красное шерстяное одеяло. — Давай сядем на диване, ты со своим перно, и я со своими салфетками.
Когда они садились, она аккуратно прикрыла одеялом их колени. Неожиданно он почувствовал, что они одно целое, а одеяло их флаг, словно им предстоит представлять одну страну. Она закашлялась.
— Мне необходимо поговорить с тобой, Клод. — Она поджала ноги под одеялом и повернулась к нему. Лицо было очень серьезным. Она сделала паузу и посмотрела на него, подчеркивая важность момента. — Первое, я хочу сказать, что хотела отложить свадьбу, чтобы дать нам шанс. — Она взяла его за руку, посмотрела на нее, погладила. — Да, ты стал настоящим подарком судьбы для меня. Ты искренен, в тебе есть что-то от ребенка, я хочу сохранить наши отношения и мечтаю об этом. — Она заглянула ему в глаза. — Я думаю, что ты самый чуткий человек, которого я когда-либо встречала. — Закашлявшись, она высморкалась, отчего кончик носа покраснел еще больше. — Я пыталась изменить дату свадьбы. Сказала Виктору и своим родителям, что мне нужно больше времени. Но произошло непредвиденное, Клод. Понимаешь… — Она повернула голову и прижала салфетку к носу. Сделала глубокий вдох. — Это о Викторе. Он потерял работу и лишился лицензии аукциониста. Акционеры попросили его покинуть пост и уйти из Друо. Я хотела рассказать тебе об этом до того, как ты прочитаешь все в завтрашних газетах. Так случилось, — сказала она, высморкавшись, — что графиня де Бьюпренн, давняя подруга его матери, которую он знал еще будучи ребенком, предоставила для продажи на аукционе маленький портрет девочки кисти Рембрандта из своей коллекции. Но вместо того чтобы выставить картину, он, по ее просьбе, продал ее другому коллекционеру. Графиня не хотела, чтобы информация о том, что она нуждается, стала известна. Покупатель — один из лучших клиентов Виктора. — Она набрала в легкие побольше воздуха. — Я не знаю, о чем он думал! Это абсолютно незаконно не выставлять на торги произведение искусства, тем более такой шедевр. Как он мог ожидать, что смена владельца картины кисти Рембрандта останется незамеченной? Являясь одним из основных держателей акций Друо, он на протяжении двух последних лет говорил мне, что должен оценить этот шедевр. Я полагаю, у него была возможность увидеть эту картину ранее, а мадам де Бьюпренн отказывалась продавать ее иным путем. Когда несколько дней тому назад Виктор рассказал эту историю, он утверждал, что хотел защитить лучшую подругу своей матери.
