— Я, конечно, не самая талантливая художница, но все же не могла успокоиться, пока не написала это.
— Но ты провела там совсем мало времени!
— Пока ты молча работал, твое дерево разговаривало со мной. Скажу больше, оно до сих пор разговаривает со мной. — Она вышла в маленький коридор, повесила картину без рамы на крючок в стене и сказала: — Я писала картину для тебя, но теперь передумала: я не готова расстаться с ней.
Ее слова прозвучали как приглашение, и он поцеловал ее прямо там, рядом с картиной, которая нашла свое место.
Они снова оказались в сказочном мире. Кровать с белыми простынями в ее маленькой спальне была не прибрана. Плотные полотняные бежевые шторы подняты; у подножия кровати, на обтянутой тканью скамеечке валялась одежда. Посетителей здесь не ждали. Они нетерпеливо раздели друг друга.
Он наблюдал, как она закрывает и открывает глаза, его тело горело от бурных ласк. Ресницы Валентины слегка дрожали, взгляд был строгим. Она так близко приблизилась к его лицу, что ему пришлось закрыть глаза. Открыв их, он заметил слезы на ее щеках.
— Я уже должна идти, хотя даже не начала показывать свою маленькую коллекцию. — Она натянула на себя простыню. — И посмотри на нас! Что происходит?
Слезы струились по ее лицу, тушь размазалась. Она быстро поднялась, ее голубые глаза потемнели. Он услышал, как хлопнула дверь ванной в холле, раздался шум льющейся воды. Через некоторое время она вернулась, надела тапочки и стала смеяться, хотя слезы все еще катились по лицу.
— Как я могу вернуться на работу в таком виде? — спросила она и снова направилась в ванную комнату.
Уже полностью приведя себя в порядок, она сказала:
— Прости меня, Клод. Как всегда, я не ожидала этого. Но теперь мне нужно бежать. Будь так любезен, запри дверь и оставь ключ на верхней ступеньке лестницы.
— Я люблю тебя, Валентина.
— С тобой все так понятно, Клод, — она коснулась своих волос. — Все так просто.
Выходя из квартиры, она нечаянно задела и уронила картину в красивой раме, висевшую напротив спальни. Клод поднял, повернул ее и отшатнулся: это был портрет Виктора. Работа не принадлежала кисти Валентины. Его поразила яркая палитра использованных красок. В левом нижнем углу виднелось имя художника — Теодор Роан. Лицо Виктора выражало недовольство, красные, белые и розовые тона передавали его злость.
Три дня и три ночи и никаких звонков. Каждый день, который проходил без напоминания о Валентине о его существовании, казался ему потерянным днем. Может быть она познакомилась с другим модельером, который теперь будет придумывать наряды для свадебной церемонии? За месяц с небольшим до свадьбы она ведь должна нанять кого-то еще. Или, может, она тянет время. Надежда медленно умирала в нем, так тает дымок от погасшей свечи.
