Он развернулся, и пошел на выход из этой странной, и мрачной полянки обратно. Уже выходя на все туже тропу, он почувствовал на себе чей-то посторонний взгляд. Резко развернувшись в сторону этого взгляда, он увидел совершенно черного ворона сидящего на макушке каменного истукана, и смотрящего на него каким-то, очень уж умным, и загадочным взглядом.
- А тебе, что от меня надо? Может ты посланец Одина? - В шутку, обратился он к птице.
Ворон, как бы соглашаясь с прозвучавшим вопросом, склонил голову и, потерев клюв о камень, взлетел. Сделав несколько кругов над головой гауптштурмфюрера, скрылся за ветвями деревьев.
Вильгельм с совершенно ошалевшим видом, провожал взглядом весь полет странного ворона. Все еще смотря в сторону исчезнувшего черного ворона, произнес:
- Ну, прямо как из древней легенды о воронах Одина, Мунин и Хугин. Если это Мунин, то где же тогда Хугин?
Задумчиво произнес Вильгельм.
- Да ну его ко всем чертям! Быть такого не может. Все это игра воображения, и ничего более. Все, пора возвращаться к реальности, и продолжить охоту на русских диверсантов, причинивших так много бед.
Больше не смотря, и не оглядываясь никуда, он отправился в обратный путь.
Хугин и Мунин - пара воронов в скандинавской мифологии, которые летают по всему миру Мидгарду и сообщают богу Одину о происходящем. На древнеисландском Huginn означает 'думающий', а Muninn - 'помнящий' (или 'мысль' и 'память' соответственно).
Вороны упоминаются в таких литературных памятниках Скандинавии XIII века, как Старшая и Младшая Эдда, Круг Земной, Третий грамматический трактат Олава Тордарсона, а также в скальдической поэзии.
В этих произведениях Хугин и Мунин описываются как служащие Одину вороны, которые садятся на его плечи и снабжают его информацией. В Круге Земном рассказывается, как Один наделил воронов речью. Роль Хугина и Мунина как посланников верховногоаса связана с традицией шаманских практик и с общей символикой германских народов, изображающих ворона источником скрытых знаний.
30 МИНУТ СПУСТЯ
Выходя из мрачного местечка, Вильгельм еще раз обернулся в сторону тропы, но ее так, и не увидел. Пропала тропинка, как и не было ее вовсе. От всей своей души он плюнул, и в сердцах сказал:
- Ну, и что это такое было, в самом деле? Уж не предвиделось ли мне это? Сумасшествие какое-то. Ладно, все это лирика, нужно своих людей догнать.
Он скорым шагом направился за ушедшими далеко вперед. Выбросив из головы все произошедшее с ним на языческом капище. Он включился в ритм движения бойца, и за довольно короткое время их догнал. Когда он прибыл на точку сбора, и отдыха, его уже ждала полученная радистом группы очередная шифрограмма. Взяв протянутую ему шифровку у угрюмого радиста. Вильгельм, взяв лист, продолжая всматриваться в его глаза, спросил:
