Последней точкой невозврата была знаменитая встреча Путина с олигархами весной 2003 года. На ней Михаил Ходорковский, прошедший к тому времени путь от олигархического Савла к модернизационному Павлу, открыто призвал Путина изменить губительные для судьбы страны действующие правила игры:
«Я предпочитаю играть по новым правилам открытого, конкурентного, законопослушного, независимого от бюрократии бизнеса. Многие мои коллеги готовы последовать моему примеру. Только так мы сможем вывести экономику из сложившейся при нашем с Вами участии системы бандитского капитализма, обрекающей страну на застой и маргинализацию.
Но мы одни не можем разорвать эту порочную связь денег и власти. К этой болезненной операции должны быть готовы и сама власть, и ее бюрократия. И в этом Ваша историческая ответственность, господин президент».
Путина, уже крепко подсевшего со своей бригадой на континуальную приватизацию, демарш Ходорковского привел в такое бешенство, что он до сих пор не может успокоиться и несет какую-то параноидальную чушь про мОзги, разбрызганные по стенам. И это уже не лечится.
О неадекватном понимании итогов двадцатилетия говорят призывы, доносящиеся сегодня из лагеря «рыдающих от счастья» системных либералов: «В 92-м мы отложили построение демократии ради успеха радикальных либеральных реформ. Теперь, когда мы создали рыночную экономику, давайте займемся демократией».
Или еще одна фраза в духе Марии-Антуанетты, которая, конечно же, войдет во все будущие учебники русской истории конца XX - начала XXI века: «У вас ничего не украли. У вас ничего не было».
За двадцать лет выросло лишенное будущего поколение детей тех, «у кого ничего не украли». И оно только начинает предъявлять свой счет.
2010 г.
Альфа-самец прайда, пахан преступного сообщества, Цапок всея Руси - это очень сложные профессии, по-своему трагические, обрекающие на бесконечное одиночество.
Власть любого диктатора, даже самого крутого, никогда не бывает абсолютной. Она всегда конвенциональна, т. е. остается условным соглашением его окружения. Как ни парадоксально, она более хрупкая, чем власть избранного лидера в устойчивой демократии.
Тот же товарищ Сталин последние лет двадцать пять своей жизни каждый раз, просыпаясь, возвращался из краткого забытья к решению одной и той же дилеммы дня -Кремль или морг. Поэтому он и перетряхивал перманентно своих соратников. В наш не столь жестокий век опцион Желвачка несколько привлекательнее: Кремль, морг, тюрьма, воровской пароход. Выбор придется сделать в наступившем году, желательно в его первой половине.
