Он продолжил прохаживаться вдоль ограды, за которой начиналась другая реальность. Дышалось легко, ему всегда нравился здешний климат — гораздо светлее, гораздо теплее, чем в Стокгольме, где лета считай что и нет.
Гостиница напоминала любую другую. Вильсон пересек холл и направился было к дорогому, знававшему лучшие времена ресторану, но свернул к лифтам и поднялся на двенадцатый этаж здания, которое на несколько дней, недель, месяцев становилось единственным домом для тех, кто проходил на базе курс обучения.
В номере было душно, жарко. Вильсон открыл окно, выходившее на большую учебную площадку, и какое-то время смотрел на ослепительный свет; потом включил телевизор, пощелкал пультом, переключая каналы — везде показывали одно и то же. Вильсон не стал выключать телевизор; пусть работает, пока постоялец не ляжет спать. Только благодаря телевизору гостиничный номер приобрел хоть сколько-нибудь обитаемый вид.
Вильсону было неспокойно.
Тревога засела глубоко внутри, растеклась по животу, ногам, до самых пальцев. Он встал с кровати, потянулся и подошел к письменному столу. На светлой столешнице, между лампой с великоватым абажуром и темной кожаной подложкой для письма, на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга лежали пять мобильных телефонов, пять абсолютно одинаковых аппаратов.
Он брал их один за другим, смотрел на дисплей. На четырех — ни вызовов, ни сообщений.
Пятый… он увидел их, еще не взяв телефон в руки.
Восемь пропущенных звонков.
Все — с одного и того же номера.
Он все продумал. Звонки на этот телефон — с одного-единственного номера. Звонки с этого телефона — на один-единственный номер.
Две незарегистрированные сим-карты — только для этих звонков. Если кто-нибудь вычислит номера, то имен не получит, только два телефона, связывающие двух безымянных абонентов, которых никто никогда не сможет выследить.
Вильсон посмотрел на четыре лежащих на столе телефона. Тот же принцип — с каждого телефона можно позвонить только по одному анонимному номеру, каждый принимает звонки только с одного анонимного номера.
Восемь пропущенных звонков.
Эрик Вильсон сжал в руке телефон, связывавший его с Паулой.
Посчитал. Сейчас в Швеции полночь. Вильсон набрал номер.
Голос Паулы:
— Нам надо увидеться. В «пятерке». Ровно через час.
«Пятерка».
Вулканусгатан, пятнадцать и Санкт-Эриксплан, семнадцать.
— Не выйдет.
— Нам надо увидеться.
— Не выйдет. Я за границей.
Тяжелое дыхание. Совсем близко. И — за тысячи миль отсюда.
