— Итак унтер-офицер отведет вас в Окружное жандармское управление в Писек, — сказал он с достоинством Швейку. — По предписанию полагается отправить вас в ручных кандалах, но ввиду того что, по моему мнению, вы человек порядочный, кандалов мы на вас не наденем. Я уверен, что и по дороге вы не сделаете попытки к побегу. — Вахмистр, видимо тронутый видом швейковской добродушной физиономии, прибавил: — И не поминайте меня лихом. Отведите его, унтер, вот вам мое донесение.
— Счастливо оставаться, — мягко сказал Швейк. — Спасибо вам, пан вахмистр, за все, что вы для меня сделали. При случае черкну вам письмецо. Если попаду в ваши края, обязательно зайду к вам в гости.
Швейк с унтером вышли на дорогу, и каждый встречный, видя их увлеченными дружескою беседой, счел бы их за старых знакомых, идущих вместе в город, скажем, — в костел.
— Никогда не думал, — говорил Швейк, — что дорога в Будейовицы будет связана со столькими затруднениями. Это напоминает мне случай с мясником Хаурой из Кобылиц. Попал он раз к памятнику Палацкому на Морани[21] и ходил вокруг него до самого утра, потому что ему казалось, что он идет вдоль стены? и никак не может ее пройти. К утру он выбился из сил, пришел в отчаяние и закричал «караул!», а когда прибежали полицейские, он их спросил, как ему пройти домой в Кобылицы, потому что, говорит, никак стены пройти не может, идет, говорит, вдоль нее пять часов, а ей конца-краю не видать. Полицейские его забрали, а он им там в участке все раскидал и расколотил.
Унтер не сказал ни слова и подумал: «К чему клонит? Опять начинает заправлять арапа насчет Будейовиц».
Они проходили мимо пруда, и Швейк поинтересовался, много ли в их районе рыболовов, которые ловят без разрешения рыбу.
— Только такие и водятся, — ответил унтер. — Прежнего вахмистра утопить хотели. Сторож у пруда стреляет им в задницы нарезанной щетиной, но ничего не помогает. Они носят в штанах кусок жести.
И унтер слегка коснулся темы о прогрессе, о том, до чего люди дошли, и как один другого обставляет, и затем развил новую теорию о том, что война — великое благо для всего человечества, потому что заодно с порядочными людьми перестреляют многих негодяев и мошенников.
— И так на свете слишком много народу, — произнес он глубокомысленно. — Всем стало тесно, людей развелось до чорта!
Они подходили к постоялому двору.
— Сегодня чертовски метет, — сказал унтер. — Я думаю, не мешало бы пропустить по рюмочке. Не говорите там никому, что я вас веду в Писек. Это государственная тайна.
