— Я тебя слушаю.
— Забудь эту блондинку. Это в твоих же интересах. Ты хотел бы ее заполучить, но, уверяю тебя, не ты один сходишь по ней с ума. Только она ведь хочет денег. Здесь нет никого, кто был бы для нее достаточно богат. У меня есть для тебя идея: маленькое шапито собирается пригласить татуированную женщину. Ею стоит заняться. Во время бессонницы ты сможешь рассматривать картинки хоть всю ночь.
— Да, конечно, — сказал я. — Именно так я и сделаю. На следующий день, в среду, опять шел дождь. Дядя Эм отправил меня в город, и я успел посмотреть три фильма. В четверг после полудня слегка просветлело, но дела шли плохо. А к вечеру опять посыпал мелкий дождь. Мы не стали открывать балаган. А те, кто открылся, ничего не заработали.
От скуки я попытался поупражняться на тромбоне, но вместо музыки у меня получался визг и скрежет.
— Ради всего святого, прекрати, Эд! — взмолился дядя Эм.
— Да, я знаю, что играю отвратительно. Сейчас я его уберу.
— Я говорю не о тромбоне. Речь идет о тебе, Эд. Что, в конце концов, произошло? Ты не хочешь говорить?
— Думаю, что нет.
Он прекрасно знал причину моего настроения. Врать было бесполезно, но у меня не хватало духу сказать ему всю правду.
— Малыш, я не могу видеть, как детеныши молча страдают, — сказал он. — Кубышка у нас полна. Надевай свой праздничный костюм. Ты в нем похож на юного киногероя. Выпроси у меня двадцать долларов, а потом можешь уйти куда-нибудь и напиться. Если ты вываляешь свой костюм в грязи, я не буду в претензии.
— Я не могу вываляться в грязи, — ответил я. — И не могу напиться пьяным, это мне не поможет.
Он вздохнул:
— Этого я и боялся. Я думал, что хватит двадцати долларов. Но вижу, что придется пожертвовать сто.
Он не шутил. Вытащив пачку денег, он начал отсчитывать бумажки, откладывая их на кушетку. Банкноты в пять, десять, даже двадцать долларов. Когда в кучке набралось сто долларов, он остановился.
— Этого хватит?
— А зачем мне столько?
Тут он взорвался:
— Ты сам знаешь зачем! Ты должен узнать, что произошло, и как-то выкарабкаться из этой истории. Но возьми себя в руки! Поезд отходит вечером, ты еще можешь успеть.
— Ты хочешь сказать, что я должен поехать в Индианаполис?
Он фыркнул:
— Можешь поехать хоть на Марс — с пересадкой в Патагонии.
Он поднялся и вышел, оставив деньги на кушетке.
Какое-то время я тупо разглядывал денежную кучу, а потом засунул их в портмоне. Вместе с теми, что у меня оставались, я располагал суммой в сто двадцать два доллара. Никогда в жизни у меня не было столько наличных денег. Я чувствовал себя просто богачом.
