— Вообще-то я не очень голодна, — сказала Кристина. — Я бы съела какой-нибудь салат. И десерт. Засахаренные фрукты — это интересно. Особенно в шоколадной глазури.
— И все? — спросил Реймонд с некоторым разочарованием.
— Ну уж бифштекс я точно не хочу.
Он подавил назревающее внутри него желание съесть огромный хорошо прожаренный бифштекс и заказал рыбу с салатом. Ему не хотелось выглядеть в глазах Кристины голодным троглодитом. А она, похоже, ест, как птичка.
Через какое-то время разговор зашел о лондонском транспорте.
— Если у меня лекция в десять, — сказал Реймонд, — мне приходится выезжать в восемь, чтобы успеть вовремя. Пробки с каждым годом становятся все плотнее и интенсивнее. А ведь были времена, когда по Лондону ездили конные экипажи, а вместо такси были кебы. И никаких тебе пробок.
— Кстати, о такси, — произнесла Кристина. — Я знаю самого быстрого в Лондоне таксиста. Если хочешь, могу дать телефон. Он в любое место домчит тебя за несколько минут какими-то тайными путями, где абсолютно нет пробок. Правда это немного страшно.
— Очень ценный знакомый, — сказал Реймонд и почувствовал внезапный укол ревности, который он безуспешно попытался подавить.
— Кстати, он внук того швейцара, которого ты назвал цербером…
— И как он? — не удержался и спросил Реймонд. Он тут же стал внимательно разглядывать цветы, стоявшие в круглой вазе на их столике.
— Кто, швейцар?
— Да нет, таксист.
— Довольно привлекательный молодой человек, — произнесла Кристина, сразу заметившая ревнивые огоньки, заплясавшие в глазах Реймонда. — Можно его вызвать, если хочешь быстрее добраться до дома, и тогда сам увидишь…
— Эх, жаль я опять забыл дома свой рыцарский меч, — шутливо вздохнул он.
— Моя тетя Мириам говорит, что рыцари на самом деле были жутко грубыми мужланами, — неожиданно вспомнила она.
— К сожалению, приходится признать, что твоя тетя права, — сказал Реймонд. — Хорошими манерами они действительно не блистали. Особенно когда поблизости не было ни одной благородной дамы. Не хочется тебя разочаровывать, но правда есть правда.
— Интересно, почему тогда о них сложилось такое неоправданно возвышенное мнение?
— Это все поэты и писатели. Нужно было кого-то воспевать, вот они и сделали из обычных неотесанных воинов рыцарей без страха и упрека. Некоторые и сейчас продолжают.
— Что продолжают?
— Придумывать сказки о рыцарях, совершенно неправдоподобные, конечно.
— Никто и не ждет от сказок правдоподобия. Я тоже люблю сказки. И истории о рыцарях Круглого стола. Вернее, в детстве очень любила. Мириам говорит, что я читала их слишком много и поэтому у меня теперь неправильное восприятие реальности. Завышенные ожидания или что-то в этом роде.
