Энн стиснула руки.
— Вы очень добры, мистер Моллинсон. Я совершенно не ждала ничего подобного.
— Только не воображайте ничего. — Он снова заговорил раздраженным тоном. — Вы меня не интересуете с матримониальной точки зрения. Часы работы с десяти до шести, жалованье десять фунтов в неделю. Подойдет?
— Изумительно!
— Подождите восхищаться, пока не поработаете со мной. — Он чуть заметно улыбнулся. — Я в работе не самый легкий человек.
Энн дипломатично воздержалась от комментариев.
— Когда вы хотите, чтобы я начала работать?
— Сразу же. Попросите Смизи показать вам комнату для гостей. Можете держать там свои вещи.
Энн вышла в холл и, обойдя лестницу, зашла в большую кухню, выходящую окнами на гараж. Женщина с разлетающимися волосами наполовину залезла в холодильник, доставая что-то. Она вынырнула оттуда с миской вишен.
— Я ваш новый секретарь, — объявила Энн. — Мистер Моллинсон просил передать вам, чтобы вы были так добры и показали мне, где мне положить пальто.
Она поднялась вслед за экономкой по узкой лестнице с элегантными коваными перилами на второй этаж. По одной стороне узкого белостенного коридора располагались спальни. Маленькие китайские эстампы с изображениями яростных коней украшали стены, их черные рамки резко выделялись на белом фоне.
— Мистер Моллинсон их обожает, — заметила, указывая на них, Смизи. — Нашел их в какой-то старой лавчонке за Хай-стрит.
Энн улыбнулась:
— Вы так говорите о Хай-стрит, с такой интонацией, будто это деревня.
— А мы и живем… в Хэмпстед-Виллидж. Вы представить себе не можете, какая здесь замкнутая среда. Здесь все писатели, художники и тому подобное. Утром пойдешь в магазин, кого только не встретишь. Меня уже тошнит от немытых лиц и вельветовых штанов.
— Тогда мне лучше на работу в брюках не приходить, — со смехом заметила Энн.
— Не обращайте внимания на мои слова, — торопливо проговорила Смизи. — Если мистер Моллинсон говорит, что вы можете носить брюки, носите. Ему не понравится, если он узнает, что я говорила вам, как себя вести.
Она толкнула одну из дверей и ввела Энн в маленькую спальню, выходящую окнами в сад. Так как это был второй этаж, то из окон открывался изумительный вид на Пустошь, начинавшуюся сразу за изгородью.
— Как красиво! — воскликнула Энн. — Действительно, ощущение, будто живешь в деревне.
— А что я вам говорила! — Маленькая экономка, продолжая говорить, куда-то исчезла и вернулась с полотенцем в одной руке и куском мыла в другой. — Вот. Это для вас. А спальней этой можете пользоваться, пока вы здесь работаете.
